Carte blanche, Mr. Siemens (СИ)

Благо, потирая сонные глаза, Наташа явилась довольно вовремя. Вяло поинтересовавшись, что мы тут делаем, она подошла поближе, встав между нами и немного застыв от ужаса, глядя всё на то же фото. Она знала, как выглядел мой отец, но судя по выражению её лица, новость о том, что он был также и отцом Артём — ей была в новинку.

Чуть помедлив с размышлениями, она решилась сменить фактическую локацию, отвела всех нас на кухню. За чашкой крепкого кофе как-то и думалось проще, и соображалось лучше. Я знала, что мой отец был той ещё кобелиной, но то, что мир настолько тесен, я предположить не могла. Это получается, сводного брата приобрела не только я, но и Лина?

А его лицо сейчас, кстати, говорит о многом. Он никогда особо не парился, какая бы тема его не касалась. Просто всё воспринимал, как должное. А каждую трудность — как необходимое. Но подобная новость, видимо, ненадолго выбила его из собственного панциря, под которым он прятал самого обыкновенного одиннадцатиклассника, в кои-то веке способного на эмоции. Сложив ладони на горячей кружке, он просто смотрел на густой напиток, соображал. Интересно, он сейчас думает о том, стоит ли нам пропустить эту новость мимо ушей и жить так, как жили, или же о том, как похитил однажды собственную сестру, дабы заманить другую сестру в ловушку и отдать на растерзание своему собрату? Блять, и опять я о нём...

Вон! Вон из моей головы!!!

Хотя, интересно, как бы он отреагировал на подобную новость? Наверное, это было бы чем-то вроде: “Бог мой, Депо, хорошо, что тебе понравилась Наташа, а не Нина, а то пришлось бы идти на митинг с плакатом “Я за инцест”!”

Пф, хочешь поймать Миронова хотя бы у себя в голове — нужно думать, как Миронов. Боже ты мой, я сейчас сама себе приятная, сижу с тупой улыбкой и, возможно, пониманием, что какую-нибудь колкую шуточку он по этому поводу всё равно бы отпустил.

Единственным решением, принятым этим днём, было пока что отпустить ситуацию. Дать, так сказать, друг другу время. И пока не говорить об этом Лине. В конце концов, тот факт, что наш отец любил членом потрусить в разных городах, не обязывает нас вот так сидеть и грузиться по этому поводу. Чёрт меня дёрнул, какого хрена я вообще полезла на эту полку? Ах да, за улыбкой одного идиота...

Выходные в их компании пролетели довольно быстро. Мы старались вести себя, как и прежде. Только изредка мне удавалось улавливать в свою сторону какие-то цепкие взгляды от Артёма, но он быстро исправлялся, как только отмечал, что был пойман с поличным. А ещё, мне впервые в эти моменты совсем не было интересно, что на те моменты творилось у него в голове. Вот как корова слизала всё моё любопытство, Богом клянусь.

Школа постепенно начинала становиться для меня местом, где можно нормально выспаться. Дома, засыпая перед телевизором, я наблюдала за каким-нибудь фильмом обычно часов до трёх, ибо чёртова бессонница наведалась ко мне в гости. И ночует у меня уже порядка двух недель. И после проведённой в кровати ночи, моя парта мне казалась безумно удобной, и абсолютно пригодной для сладкого сна.

Слеповатый преподаватель даже не замечал отсутствия двух учеников, чего уж говорить о моём мысленном отсутствии. Либо ему было наплевать, либо лень было перекличку делать, либо, он настолько погружался в свой исторический транс, что не видел ничего, кроме доски. Ну и второй доски, которая сидела прямо перед его носом с огромным вырезом на кофте.

Ещё один урок подходил к концу. И просыпаясь под его завершение, я ненароком так достала мобильник, проверила. Зашла в Вотсап, листая контакты и останавливаясь на одном. Открыла пустой диалог, упорно глядя в ту строчку, где рисовалось имя абонента и последнее появление в сети.

Три недели назад.

Я могу сейчас признать, что мне не по себе. Не по себе всё это чёртово время. Я даже испытала такое понятие, как волнение. Истинное волнение. Пыталась говорить с Артёмом, но один его вид убеждал в обратном — волноваться не о чем. Ведь будь с Мироновым что-нибудь серьёзное, Депо бы не ходил сейчас на уроки с откровенно похуистичным видом. Да и не думаю, что он стал бы утаивать что-то от меня. Не в его духе.

— Слушай... — 1:1 в пользу любопытства, — я, конечно, всё понимаю, но столько времени прошло, это как-то странно... — намекая, что исчезновение Сименса не похоже на норму, я стою перед Артёмом, одетая в свой самый глупый вид и непоколебимую тупость, стараясь скрыть за этим всем своё искреннее беспокойство.

— Соскучилась, что ли? — блять! Я тут, видите ли, переживаю, не случилось ли чего, а он ещё и подмигивать мне думает. — Я то думал, ты только рада будешь, если его заберут. “Навсегда”, так сказать. — Пожалуйста, сотри с лица эту улыбку.

Я ведь вижу, что он делает. Отвечает моими же словами, кои я сказала тогда, в Мироновском доме. А то не видно, что меня волнует его пропажа. Даже не знаю, что волнует больше... То, в какой каше он сейчас может вариться, или то, с какой лёгкостью он вильнул хвостом перед моим лицом, стоило ему только пробиться в мою голову и начать наводить там порядок.

— Да похер.