Casual (Повседневное)

Мы поговорили о том о сем, и Вероника стала собираться домой. Кате с Леной спешить было некуда; мы поднялись в гостиную, открыли бутылку божоле и, лежа на мягких диванах, лениво болтали.

В полночь они разъехались по домам.

8

Я позвонила Светлане и сказала, что могу дать ей денег только на аборт.

Это было мое решение.

Она сказала, что будет рожать. Что-то про любовь к Сереже. И про то, что обманным путем устроилась операционистом в Сбербанк, и теперь они обязаны будут оплачивать ей декретный отпуск. И она целиком посвятит себя ребенку.

Это было ее решение. Она имела на него право.

Я выехала на Рублево-Успенское шоссе. Автомобили стояли в пробке длинной очередью. Машинально я пересекла встречную полосу, объезжая очередь. У поста ГАИ в Раздорах ко мне кинулись люди в форме; они свистели, размахивали дубинками и делали мне какие-то знаки. Я посмотрела вокруг и поняла, что это не пробка. Ехала правительственная машина, и всех согнали на обочину. Я встала первая и полезла за документами. Гаишники вытянулись по стойке «смирно», и мимо пронесся кортеж президента. Через минуту движение возобновилось. Ко мне подошел злой постовой.

— Документы!

Я протянула ему документы, и он ушел с ними в будку, не говоря ни слова. Встречная полоса, неподчинение командам, создание экстренной ситуации — за все это наверняка лишают прав.

Я зашла в будку и начала кричать:

— Где мои документы? Сколько времени я могу ждать?

Гаишники ошарашенно посмотрели на меня и сказали что-то про президента.

— Да я спешу! — заорала я. — Вам что, поболтать не с кем?!

Один из них предложил мне выйти и начал переписывать мои данные из техпаспорта. И объявил, что забирает у меня права.

— Только быстро! — сказала я. — Забирайте, что хотите! Но это будут последние права, которые вы здесь забрали!

Я повернулась к выходу. Уже не надеясь на успех.

Гаишник со злостью швырнул мои документы на край стола.

— Ну вот, вы ж нормальные ребята. — Я попрощалась и вышла.

Я чувствовала спиной, как они ненавидят меня. И всех остальных на этом шоссе. Но работой рисковать не хотят. Мало ли кто я такая. Могу оказаться и внучкой Ельцина. В нашей деревне все чьи-то внучки и чьи-то жены.

Я поехала в Москву. После наших гаишников московские казались хамами и жлобами. Если бы я и в самом деле была внучка Ельцина, они бы все равно не поверили.

У меня была бизнес-встреча по поводу сыворотки.

Я нашла молочный завод в Люберцах, готовый мне ее продать. Один литр — двадцать пять копеек. Плюс цена на пакетирование. Они предлагали три рубля за штуку, но мне это было дорого. Чтобы это дело имело смысл, фасовка должна обходиться максимум в два рубля. Плюс доставка. Сыворотка продавалась в розлив, в машину входило 3,118 тонны. Машина с перегородкой посередине. Я представляла ее себе такой, как в фильме «Джентльмены удачи», — машина, в которой они бежали из лагеря.

Сейчас я ехала в рекламное агентство. Надо было обсудить продвижение товара на рынок. Создать концепцию бренда и продумать рекламную кампанию.

Мы сидели втроем и придумывали рекламный ролик. Я, креативный директор агентства Ирма и коммерческий директор Лада.

Говорила Ирма:

— Жена провожает мужа в командировку за границу. Просит его привезти чудо-крем для лица и чудо-шампунь для волос.

Он возвращается. Аэропорт Шереметьево. Машина с водителем. Звонит жене. «Дорогая, я вернулся». Она просит по дороге купить сыворотки для блинов. Супермаркет. Муж видит из окна, как его водитель тащит целый ящик сыворотки. Водитель садится в машину и довольно говорит: «Так дешево, я себе тоже купил. Обожаю блины».

Следующая сцена. Звонок в дверь. Жена радостно встречает мужа. А где крем для лица и шампунь для волос? Он забыл. В его руке только сыворотка. Он протягивает ей пакет. «Дорогая, за границей все женщины пользуются этим». Монтажная склейка.

Они садятся за стол. Дымятся блины. Лицо ее гладко, волосы шелковисты. Ее текст: «Дорогой, сыворотка — это лучшее, что ты мог подарить мне».

Лада встрепенулась:

— Тут же слоган: «И волки сыты, и овцы целы».

— Неплохо, — кивнула я, — но в тридцать секунд не уложится. А в пятнадцать и подавно. И мало продукта на экране. Максимум половина ролика. И вообще, давайте называть продукт профессионально. Сыворотка — это у бабушек, а мы продаем пахту.

Ирма не смутилась и продолжала не задумываясь: