Casual (Повседневное)

Водитель дал показания в пятницу. В понедельник был готов ордер на арест. Но Вова Крыса до сих пор не арестован — с места постоянного проживания он скрылся.

— Нам угрожали по телефону! — всхлипывала его мама. — Сказали, что каждый день мне будут ломать по пальцу, пока мы не заберем заявление!

Она была так напугана, что это чувство передалось и мне. Я сжалась в своей кровати и чувствовала себя такой беззащитной, что хотелось залезть под одеяло.

— Уговори его! — рыдала она в трубку.

— Кого? — испугалась я, не представляя, как я могу уговорить Вову Крысу.

— Сына! Он не хочет теперь заявление забирать!

Даже воздух в моей крошечной палате стал свежее. Я была не одна. Где-то там, окруженный лекарствами и какими-нибудь анализами, так же как и я, был человек, который одинаково со мной думал. И, наверняка не догадываясь об этом, поддержал меня именно тогда, когда я больше всего в этом нуждалась. Это был мой водитель.

Я вспомнила, как однажды он разозлился на зарвавшегося парковщика в казино. Чуть не избил. Я рассказывала друзьям эту историю, снисходительно посмеиваясь. Как рассказывают про ребенка, который любит чокаться с гостями водой.

Сейчас я ясно представляла себе, как сжимаются его кулаки, лицо становится пунцовым и он говорит матери: «Нет. По его не будет». Или что-нибудь в этом роде.

— Успокойтесь, — сказала я в трубку, — и никуда не выходите из дома. Пока вы там, вы в безопасности.

Я попросила к телефону ее сына

— Алле, — сказал он спокойно.

— Усилить охрану? — спросила я.

— Не надо. Домой не сунутся. У нас один человек в квартире, другой — снаружи. И раз в день проверяющий приезжает.

Я кивнула. Хотя он, конечно, этого не мог видеть.

— Я что-нибудь придумаю! — пообещала я.

— Я знаю, — улыбнулся он.

Я встала и медленно, очень осторожно пошла. Страх перед болью сгибал мою спину пополам.

— Куда? — грубо удивилась в коридоре медсестра.

За окном был февраль. Где моя одежда, я не знала.

Я прислонилась к стене и сползла по ней на пол, как капля малинового варенья по стеклянной банке. Только я не оставляла следов. Меня подхватили под руки и вернули в кровать.

Зазвонил телефон. Каждый его звонок, настойчивый и сверлящий, вызывал в моем воображении одну картину хуже другой. Пылающие автомобили; открытая дверь лифта и грохот выстрелов; перекошенное лицо пожилой женщины, которой ломают пальцы… Я взяла трубку, чтобы прекратить этот кошмар.

Звонила бухгалтер. Много раз извинившись, она сообщила, что банк прислал уже два письма. Давно просрочен очередной платеж, и они могут начать принимать меры по закладным. Хочу ли я, чтобы она привезла эти письма мне?

— Нет. — Я вежливо поблагодарила. Есть ли у меня еще вопросы? Есть.

— Как настроение коллектива?

— Все вас ждут, — уклончиво ответила она. И спросила, может ли она выдать персоналу зарплату.

— Конечно. — Я совсем забыла, к чему обязывает седьмое число каждого месяца: людям нужно дать деньги, чтобы они отнесли их в свои семьи, купили еду и теплые вещи. И что-нибудь из предметов роскоши — настоящие сковородки «Тефаль», например.

— А что получается в этом месяце у сдельщиков? — забеспокоилась я. — Они же не работали. Может, выдайте им какую-нибудь сумму в счет будущих заслуг?

Она замялась.

— Сдельщики почти все уволились. Им деньги нужно зарабатывать. А производство стоит. Руководства никого нет. И Сергей, когда уходил, сказал…

— Неважно, — перебила ее я. — Вы только пока не уходите, хорошо?

Она уверила меня в этом - без особого, впрочем, оптимизма.

Казалось, что мир просто выплюнул меня на помойку.

В понедельник я уже ходила. Пытаясь держать спину. Ходить мне не рекомендовалось.

Я выписалась под расписку. Вероника приехала забирать меня.

— Тебе нужен водитель, — уверенно сказала она.

Одна ее приятельница открыла агентство женщин-телохранителей "Никита". Можно подобрать такую, у которой есть права.

— А зачем мне женщина? — поинтересовалась я. 

— Ну, не будет вонять в твоей машине. И можно подыскать некурящую.

Я задумалась.

Вероника позвонила подруге и сказала, что сейчас привезет клиента.

В хозяйке "Никиты" чувствовался стиль. Мне показалось, что она лесбиянка.

— Всем надоели тупые водители,  — объясняла она свою бизнес-идею. — Если у мужика есть мозги, то у него у самого водители, а с женщиной — другое. Она училась, потом рожала, потом растила, потом разводилась, и вот ей уже тридцатник или около того. Она умна, но кто может оценить ее ум? Где найти ему применение?

Я заверила ее, что создам моей водительнице все условия для применения ее умственных способностей.

Мне показали фотографии. 

— Вообще-то мы стараемся фотографий не показывать, — объяснила она, видя мое озадаченное лицо, — их обаяние не во внешности…

Я поддалась уговорам и согласилась взять на испытательный срок некую Александру.

— Купи ей костюм от Готье, — предложила Вероника, когда мы сели в машину. — Я видела в «Италмоде» — жеваная рубашка с галстуком и широкие штаны.