«Нести смерть другим и уметь принимать ее — этот постулат как нельзя лучше отражает линию поведения войск СС. Убивать самому и быть когда-то убитым — такой образ мышления был для эсэсовцев типичным».
«Элита нацистских громил и мясников — это молодые ребята, которых основательно и целенаправленно оболванивают так, чтобы они послушно и ревностно могли по первому зову смести и уничтожить всех и каждого. И эти молодые парни не обычные солдаты, а, точнее говоря, они даже не совсем солдаты, хотя порой и могут сражаться на фронте. Они — полицейские войска с тяжелым вооружением, которые хорошо вышколены для надежной защиты нацистского режима от гражданского населения, немецкого или иного, или, в случае необходимости, даже от вышедшего из повиновения немецкого вермахта. Они олицетворяют собой сердцевину нацизма, наемную гвардию этой последней безумной империи».
«Войска СС являются самой радикальной вооруженной силой, которая никого в плен не берет, а уничтожает любого противника без остатка».
«Если сегодня кто-нибудь говорит о войсках СС: «Если бы я этого не сделал, то меня бы расстреляли», это неправда или у него был начальник бесчеловечным и злобным существом. Так, например, в октябре 1942 года в Штральзунде мне было приказано принять участие в расстреле одного ротенфюрера СС. Я пошел к моему начальнику и сказал: «Я добровольно подал рапорт об отправке на фронт, чтобы там выполнять солдатский долг, а расстреливать я никого не хочу». Он спросил: «Значит, ты отказываешься выполнять приказ?» Однако оставил меня в покое. Вместо меня сразу нашлись 20 других, за это получили по бутылке вина, а на следующий день еще и увольнение в город».
«У нас были также шефские связи с фронтовыми частями, и когда нас посещали офицеры СС, то, конечно, у той или иной девочки появлялась мечта когда-нибудь выйти замуж за одного из бравых офицеров СС».
«Я чувствовал себя намного лучше с этими молодыми людьми, чем у себя дома. Войска СС — это была элита».
«Все относились с глубоким уважением к бесстрашию и готовности к самопожертвованию наших собратьев из войск СС. Я также никогда не слышал о каких-либо преступлениях по отношению к евреям или другим гражданским лицам со стороны войск СС, бесстрашно сражающимся на переднем крае фронта».
«Все эсэсовцы были довольно молодыми, очень заносчивыми, и, очевидно, они еще и гордились своими злодеяниями».
«Я хотел попасть в войска СС, но отец сильно разгневался из-за этого. Он мне сказал: «Ты не понимаешь, во что ты тогда впутаешься».
«Невозможно подходить с одной и той же меркой к солдату войск СС и к члену партии СС… Если солдат войск СС является хорошим бойцом, то при известных обстоятельствах его даже никто не упрекнет, если он окажется не особенно подкованным в вопросах мировоззрения».
«Я не верю, будто есть такие, кто способен забыть, что произошло. И если я не могу забыть, то, возможно, я еще недостаточно взрослый, чтобы простить».
«До апреля 1943 года я еще верил всему. Но когда увидел Бухенвальд и услышал о бойне в Лидице, перестал верить. Тем не менее я не мог повернуться спиной к судьбе моей родины. Несмотря ни на что родина для меня была свята».
«Молодой парень, который умирал у меня на руках, сказал мне: «Оберштурмфюрер, передайте моему командиру роты, пусть напишет моей матери, что я умер как отважный солдат с верой в фюрера и мою Отчизну».