Cедьмой уровень

Завожу автомобиль и подъезжаю к диспетчерской. Процедура медконтроля стандартная — медбрат измеряет артериальное давление, нюхает стакан, в который я предварительно дыхнул и просит зайти в медсанчасть сдать кровь на анализы. Писарь из штаба выписывает путевой лист: «Новая Радча — Диброво — ЧАЭС».

Выезжаю за шлагбаум и ставлю автомобиль в хвост колонны вытянувшейся вдоль дороги. После этого бегу обратно в полк и захожу в медсанчасть. Все направляемые на ЧАЭС уже сдали кровь — весь стол уставлен обезличенными пробирками с кровью. Медбрат берет кровь из вены и пробирка с моей кровью приобщается к общей куче — медбратья даже и не пытаются создавать видимость последующего исследования взятой на анализ крови. В отношении людей обреченных командованием на верную смерть в этом не было никакой необходимости.

* * *

После этого случая я уже ни разу не приходил в медсанчасть сдавать кровь «на анализы» — не было желания подыгрывать медбратьям в важности выполняемой ими работы, все в том же спектакле командования под названием: «Трогательная забота о здоровье людей, заведомо обреченных на верную смерть».

За весь период работ по ликвидации аварии на ЧАЭС не было выявлено ни одного случая понижения в крови военнообязанных уровня эритроцитов. И вовсе не потому, что кровь военнообязанных не подвергалась лабораторным исследованиям, а исключительно благодаря молитвам командования о здоровье людей, заведомо обреченных им на верную смерть.

В столовую успеваю одним из последних. Все направляемые на ЧАЭС уже позавтракали. На столе меня ожидает одинокая миска с остывшей кашей и неполная кружка чая. Съедаю ложку каши, запиваю тремя глотками чая и бегу обратно к своей машине.

В колонне, вытянувшейся вдоль дороги на сто метров полтора десятка машин. Возле каждой машины, во главе со старшими машин, повзводно, выстроились военнообязанные задействованные для выполнения работ на Чернобыльской АЭС. Подбегаю к своей машине и по уставу, прикладывая пальцы кисти правой руки к виску, здороваюсь с командиром.

— Здравия желаю товарищ капитан!

Командир протягивает мне руку, я отвечаю крепким рукопожатием и становлюсь в строй рядом с ним.

* * *

В армии за руку с солдатом рядового состава командир здоровается только со своим водителем. Думаю, что это нарушение воинской субординации вызвано нашим длительным общением тет-а-тет. За время длительного совместного нахождения в кабине автомобиля командир узнает своего водителя как личность. В свою очередь водитель в командире видит не просто командира, а обычного человека. Общение сближает нас. Я уже в курсе некоторых подробностей из биографии командира и его планов на будущее. Например, я уже знаю, что здесь на станции капитан познакомился с молодой женщиной. Женщина в его вкусе, помимо того, что она симпатична, она еще и образованна. А общаться с красивой и умной женщиной вдвойне приятно. Возможно это судьба. По этой причине после окончания сборов командир решил остаться и продолжить работу здесь на станции по договору. Достойная заработная плата гарантируется, плюс квартира в строящемся неподалеку новом городе энергетиков Славутич.

Старший колонны, майор запаса, проводит инструктаж.

— На Чернобыльской АЭС никому от своей группы не отлучаться. Самовольное хождение по территории станции запрещается. После выполнения работ находиться только в специально отведенных местах. Смертельную дозу облучения можно получить в любом месте. В прошлом году один солдат срочной службы присел отдохнуть на бетонный блок. Двух минут хватило на то, чтобы получить дозу облучения не совместимую с жизнью. Будьте осторожны! Во время движения в кузове не курить! Скорость движения 60 километров в час. Дистанция между машинами 60 метров.

И команда.

— По машинам!

* * *

Едем по узким лесным дорожкам, объезжая населенные пункты. Песчаная почва, смешанный хвойно-лиственный лес.

Повсюду вдоль дороги установлены предупреждающие знаки: «Радиационная опасность» и таблички: «В лес не заходить». Правда, не понятно для кого все эти знаки — дорога пустынна, ни людей, ни встречных машин.

— Ну, как, отдохнул!? — начинает разговор капитан.

— Да, относительно.

— Что такое?

— Духота в палатке, дружный храп и комары в придачу.

— Ну, у нас в домиках ненамного лучше — утешает меня командир.

В кабине на противосолнечном щитке я прикрепил фотографию жены с детьми. Фотография черно-белая в стиле ретро. На фотографии сыну пять лет, дочке два годика.

— Это что старая фотография? — интересуется командир.

— Нет, новая. Жена сфотографировалась с детьми перед самым моим отъездом на сборы. Просто я женился несколько позже обычного, в 34 года.

Дорога до станции занимает два часа. Чтобы скоротать время капитан вводит меня в курс дела, пересказывая тему недавнего политзанятия для командиров.

— В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года на станции проводился эксперимент — возможность запуска дизель генератора за счет энергии выбега турбины при плановом выводе из работы 4-ого бескорпусного реактора типа РБМК.