Cезон любви на дельфиньем озере

Но я не верила (и не верю) в предзнаменования и поехала в Ашуко, а распоряжение Тахира меня не касалось – я не любительница, а мастер спорта международного класса по подводному плаванию, и с аквалангом умею обращаться так же хорошо, как повариха со своей поварешкой. Собственно говоря, меня все уговаривали провести в тот год отпуск в дельфинарии: и мои подруги Вика и Ника, и моя тетушка Ванда. Впрочем, Ванда приглашает меня приезжать в Ашуко каждый полевой сезон, но на этот раз она была особенно настойчива: у постоянного инженера-подводника ее группы было острое воспаление среднего уха (это профессиональная болезнь водолазов), и запланированный на июль эксперимент был на грани срыва. Разговаривая со мной в Москве перед своим отъездом на юг, она драматическим тоном добавила:

– Не бойся, Татьяна, Его там не будет: тренеры демонстрационного дельфинария считают ниже своего достоинства преодолевать своими ногами те три километра, что отделяют Дельфинье озеро от нашего лагеря.

Под местоимением "Он" она имела в виду моего бывшего мужа Сергея, с которым я рассталась шесть лет назад; только такая романтичная натура, как моя тетушка, могла подумать, что это меня сейчас волнует, хотя когда-то именно из-за развода я резко переменила свою жизнь и нашла себе работу, абсолютно не связанную ни с морем, ни с водными млекопитающими, ни с их тренерами.

И вот в теплый июньский день мы с девочками встретились в аэропорту Внуково. Рейс, как это обычно бывает, откладывался, и мы расположились со своими вещами в каком-то закутке. Сумок и баулов у всех набралось немало, я, например, везла с собой свой любимый гидрокостюм "Калипсо" – единственный, в котором я чувствую себя в воде если не как рыба, то более или менее свободно. В таких костюмах ныряли члены команды Кусто, а наш «Нептун» сделан из негнущейся резины (или чего-то в этом роде) и в нем ощущаешь себя, как в жестком футляре. Мое внимание привлекла закрытая плетеной крышкой корзинка, которая вдруг начала подпрыгивать. Я протерла глаза, решив, что это зрительная галлюцинация, но тут Вика, заметив выражение моей физиономии, расхохоталась:

– Да, Таня, она действительно скачет! Эту корзинку мне передали сегодня утром для ребят с Озера: они заказали черную кошку, и вот я ее и везу, и притом беременную!

Мы с Никой тоже засмеялись, и все втроем хохотали долго и с наслаждением, и не только из-за прыгавшей корзинки, но и просто так: потому что мы предвкушали месяц, полностью лишенный обычных московских хлопот, месяц, проведенный в великолепной компании, мы снова почувствовали себя такими же молодыми и беззаботными, какими мы были десять лет назад, когда познакомились в том же самом Ашуко. С тех пор все трое мы успели выйти замуж и развестись (Ника – даже не один, а два раза); Вика воспитывает сына, а Ника – дочку. Но это не мешает нам относиться друг к другу точно так же, как в то жаркое лето, когда я встретилась с ними на скалистом берегу Ашуко и мы понравились друг другу с первого взгляда, что для женщин – явление совершенно необыкновенное.

Впрочем, Ника и Вика дружили еще раньше, с первого курса. Когда мы познакомились, они были еще студентками-медичками и приехали в экспедицию работать поварихами, я же тогда занимала важный пост и могла бы задрать нос, но не задрала – я работала в дельфинарии тренером; это и сейчас редкая профессия, но тогда тренеров, работавших с дельфинами, в стране считали на единицы, а уж женщин среди них почти не было. И вот, хотя прошло уже десять лет, все вернулось на круги своя – Вика, теперь врач-психиатр, и Ника, невропатолог, едут на биостанцию колдовать на кухне, а я снова буду тренировать дельфинов.

Наверное, мы постарели, но я этого не чувствую: наоборот, мне кажется, что с возрастом мы похорошели. Ника в юности была просто красивой, теперь же ее красота приобрела какую-то особую утонченность и изысканность. Вика, миниатюрная, кругленькая, круглолицая, со сверкающими темно-карими глазами за стеклами очков, которые все равно не могли оптически уменьшить их громадность (индусы говорят о таких очах; "глаза коровы", и это считается высшим комплиментом), просто расцвела; она никогда не могла бы считаться красавицей, но сейчас она так и искрилась обаянием и остроумием. Я считаю, что для этого ей просто надо было расстаться с идиотом-супругом, но вслух этого не высказываю. Что же касается меня – хоть себя хвалить неудобно, но все же скажу, что все последние годы я боролась с лишней мышечной массой – наследством моего спортивного прошлого – и победила в этой борьбе. Теперь я здорово постройнела и выгляжу как женщина, а не как член сборной команды по плаванию; вот только плечи остались у меня чересчур широкими, но с этим уже ничего не поделаешь.