Чаганов: Война. Часть 3

- Продолжаете винить себя за того шпиона?- Сталин поднимается из-за письменного стола и подходит к Шапошникову.

- И это тоже, товарищ Сталин,- кивает он,- но главное, что здоровье не позволяет исполнять должность надлежащим образом.

- Здоровье?- вождь открывает коробку 'Герцеговины Флор',- вам не стало лучше после приёма тубазида?

- Помогло лекарство, товарищ Сталин, меньше кашляю. Правильнее было сказать- возраст, сил не хватает. Чувствую себя стариком, помехой на пути молодых кадров...

- О ком это вы, Борис Михайлович?

- О комкоре Захарове, товарищ Сталин,- глаза Шапошникова жадно блуждают по коробке папирос,- полагаю, что Матвей Васильевич уже достоин того, чтобы возглавить Генеральный штаб. Успешная операция, которую он спланировал и провёл столь малыми силами в Финляндии, всем показала кто чего стоит...

- Ну-у, всякий может когда-то ошибаться, Борис Михайлович,- вождь чиркает спичкой,- важно уметь делать выводы из ошибок... А вот будет ли у Захарова такой авторитет в Генеральном штабе как у вас?

- Авторитет создают победы, товарищ Сталин,- ноздри Шапошникова задрожали от аромата табака,- а поражения очень быстро приводят к его утере. Комкор Захаров отлично подготовленный оператор, я за него ручаюсь.

Вождь поднимается со стула и начинает в задумчивости привычно прохаживаться по кабинету.

- М-да, задали вы мне задачку, Борис Михайлович. Вы же понимаете, что начальник Генерального штаба работает в паре с наркомом обороны. Сработаются ли они вместе, найдут ли взаимопонимание? Взгляды на войну у них могут отличаться, они ведь из разных поколений.

- Согласен, товарищ Сталин, опасность такая существует. Ну тогда выходит, что и наркома обороны надо менять.

- Кого бы вы могли предложить в наркомы вместо Будённого?- хитро щурится вождь.

- Командарма второго ранга Рокоссовского,- быстро отвечает Шапошников,- у них с Захаровым одинаковый подход к планированию боевых операций. То, что осуществил Рокоссовский на Халхин-Голе очень напоминает действия Захарова в Финляндии и германцев в Польской компании.

- Пожалуй вы правы, Борис Михайлович, напоминает,- Сталин задумчиво смотрит в окно на Арсенал,- вот только масштаб боевых действий на Халхин-Голе да и в Финляндии не сопоставим с войной в Польше. Сумеют ли совладать Захаров с Рокоссовским с управлением не десятками или сотнями тысяч штыков, а с многомиллионными фронтами? Знаете же как бывает, поставь хорошего мастера директором завода, а он дело завалит.

- Если смотреть на дело с такой точки зрения, то ни ваш покорный слуга, ни кто-либо другой в сейчас в Красной Армии тоже такими фронтами не командовал, всё равно придётся 'неопытного' ставить. Тогда уж лучше тех, кто хорошо проявил себя в современной войне, чем когда-то двадцать лет назад...

- Хм,- вождь вновь садится напротив Шапошникова,- такие назначения- это вопрос политический, нужно учесть как на это посмотрят не только наши военные, но и враги. Согласитесь, Борис Михайлович, странно будут выглядеть такие замены на фоне успехов Красной Армии на поле боя. Могут решить, что в СССР в среде военных вновь созрел заговор. Именно по таким делам судят о силе страны и её вооружённых сил.

- Как сказал один китайский мудрец, товарищ Сталин: 'война- это путь обмана, поэтому даже если ты способен, показывай врагу свою неспособность'... Так может быть нам стоит подыграть противнику?

Москва, Красная площадь,

21 февраля 1940 года, 12:00.

Быстро срываю с головы каракулевую шапку и последним успеваю подставить своё плечо под ручку катафалка, с установленной на нём белой керамической урной, увитой красными гвоздиками. Распоряжавшийся церемонией Маленков обжигает меня недовольным взглядом. 'Кто там впереди?- вытягиваю шею, чтобы разглядеть несущих передние носилки,- Сталин, Киров, Ворошилов, Молотов... Несут Куусинена... А мы, значит, его секретаря, так и не узнал его фамилию, потому что опоздал на церемонию прощания. Рядом со мной идёт Косыгин, впереди Булганин, четвёртого не вижу'...

Процессия по узкой дорожке поворачивает к Кремлёвской стене, направо от Мавзолея.

'Так, сзади кандидаты и члены Политбюро, секретари ЦК,- краем глаза при повороте успеваю рассмотреть, что твориться за моей спиной,- Микоян с ними, но идёт как бы сам по себе, не в группе. Полезно, всё-таки, посещать похороны, много чего интересного узнать можно... Инесса Арманд... Серго Орджоникидзе... а вот и два свежих проёма в стене'...

'Отто Вильгельмович Куусинен'. Еще пара шагов и мой взгляд цепляется за другую фамилию... Андропов'...

У свежеустановленной плиты Куусинена многолюдно: рядом с седой женщиной, первой женой, стоят дети и внуки, в стороне от них рыдает молодая женщина, по виду моя ровесница.

'Третья жена'?

- Алексей,- со слезами мне на грудь падает Айно Андреевна,- какое горе!

'Вот как оно бывает,- перевожу взгляд на беременную женщину с маленьким ребёнком, стоящую у 'нашей' плиты,- а если б меня послушался, работал где-нибудь в Сибири по специальности, остался бы жив'.

* * *