Чай с Казановой

Но уже было не до сна. Я лежала в его объятиях и то мечтала не выплывать из этого упоительного состояния, то ругала себя, что не могу противиться его влиянию. Артем прочно врастал в мои мысли, становился частью моей жизни, и это грозило большим разломом. Я словно висела над пропастью на канатном мосту без подстраховки, идти можно было только к нему или обратно. Шаг в одну сторону – провал, в другую – увязнуть в своем же пригретом болоте. В конце концов я выбралась из объятий Артема и ушла читать на софу в спортзал.

***

Диван и кресла привезли после обеда. К этому времени Артем уже проснулся, предлагал выпить с ним чаю, но я отказалась, оправдавшись тем, что объелась обедом.

Я не смотрела на него, надеялась, что он не запомнил того, что произошло, ведь проснулся на минутку и снова крепко заснул, а я не буду чувствовать себя неловко. Но он и вел себя так, будто ничего не помнил: выпил чаю в одиночку и под «Скорпионс» занялся сборкой тумбочек в спальне.

«Может, так оно и есть? Не спрашивать же его об этом. А может, он, вообще, видел другую женщину во сне?!– от этих мыслей кисло поморщилась и стала решительно срывать целлофан с мебели.– Пора сматывать удочки! Это начинает переходить границы…»

Но только подумала, как вернусь домой, в тишину своих комнат, в привычную безопасную обстановку, внутри прямо зазвенело от сопротивления и грудь стянуло тоской. И я заняла себя работой, чтобы отодвинуть тяжелые мысли на потом.

Распаковав части дивана и кресел, подумала, что нам доставили некомплект, потому что одно не соединялось с другим. Возмущенно пыхтела и пыталась дозвониться до сервисной службы «Хофф», но так и висела на ожидании под мерзкий скрип электронной музыки в трубке.

На мое ворчание вышел Артем, посмотрел на разбросанный целлофан и мягкие части, усмехнулся, и с трудом, но нехилой смекалкой начал складывать одно с другим. Его шутки на тему: «А как же дедушка Интернет?» и «Ох уж эти крашеные блондинки» разрядили мое напряженное настроение.

В 19:32 мы упали на собранный диван, уложив на него отдельно купленные подушки красивого травяного цвета, и, раскинув руки, молча сидели и рассматривали пространство вокруг, наполнившееся каким-то теплом, цветом – жизнью. Кресла, столик на ковре перед диваном смотрелись отлично – брутальные, квадратные, объемные. Теперь в гостиной не было пусто, эхо больше не отпрыгивало от стен и не звенело в перепонках. Пахло еще не очень, смесь запахов новой мебели и текстиля щекотал в носу, но это скоро выветрится. На дворе теплынь. Окна можно оставлять открытыми даже ночью.

«Ну все, я отсюда не съеду»,– удовлетворенная своей работой, улыбнулась я и потянулась. И только когда Артем совершенно спокойно ответил: «Оставайся», осознала, что произнесла это вслух. Чуть напрягла лоб, но решила не заострять внимание на брошенной фразе. Хотя в каждой шутке, есть доля шутки…

Мы снова замолчали и долго рассматривали творение своих рук. Слишком много было потрачено сил и эмоций, но, кроме этого, были и мы сами… Но о нас лучше было помолчать.

А потом Артем вдруг повернулся к окну и сказал:

– Я понял, чего не хватает: ты не купила шторы.

Я лениво поднялась и окинула широкое окно, за которым было темно.

– Нет, никаких штор… Преступление прятать этот шикарный вид! Тем более соседей, которые будут подглядывать в окно, не предвидится, а ты, помнится, хотел света и свободы пространства. Вуаля!– я уверенно вытянула ладонь в направлении окна.

Артем задумчиво поиграл бровями, а потом наклонился и поцеловал мою вытянутую руку.

– Согласен!

От его прикосновения заискрило вдоль по позвоночнику. Я смущенно опустила руку и поднялась. «Бежать… бежать в свое болото!»

– Если захочешь, можно роликовые шторы в спальне, чтобы спать подольше,– прогнулась я от легкого напряжения в пояснице и отошла к кухне.

– Устала?– ласково улыбнулся Артем.

– Немного затекла спина,– призналась я.– Немного отдохну и пройдет…

– Иди в спортзал, я кое-что придумал,– бодро поднялся Артем и ушел в ванную.

«Ну… там я и без тебя что-нибудь придумаю,– недовольная своим настроением и тем, что не знаю, как вести себя с ним, подумала я и поплелась, куда послали.

Я повисла на перекладине на вытянутых руках и немного подышала, продолжая бороться с противоречивыми мыслями.

– Слезай оттуда, обезьянка… Ложись на коврик,– вошел Артем с большим полотенцем и флаконом чего-то розового в руках.

– Зачем?– я одернула шорты и скрестила руки на груди.

– Ложись, пока я сам тебя не уложил,– строго велел он, расстилая на коврике полотенце.

– Может, не надо?

– Будешь капризничать?– вскинул одну бровь Артем и посмотрел так, что лучше было лечь, чем пререкаться.

Ничем «опасным» это не выглядело. Но я не решалась сделать шаг.

– Давай же, ложись, тебе нужно расслабить мышцы. Хочешь заработать защемление? В поликлиниках сейчас аврал. А у меня золотые руки!

«Да уж помню я твои золотые руки!»– скосила глаза я и присела на колени.

– Снимай футболку.

Недовольно щурясь, села к нему спиной и, сняв футболку, легла на сложенные перед собой предплечья.

– Помни, что я твоя родственница.