Чай с Казановой

– Ну уж нет, я тебя не оставлю… Рим, ты езжай домой. Я останусь с ней…

Когда ведьма уехала, я уже практически выбилась из сил и просто лежала на кровати, головой на коленях у Верочки, а та мягко гладила мои волосы и что-то рассказывала. С ней было так спокойно, как с мамой…

– Ты полежи, я заварю чайку,– тихо поднялась она, когда совсем стемнело.

– Поешь что-нибудь… хотя не знаю, что у меня там есть,– чувствуя безумное головокружение из-за малейшего движения, едва смогла сказать я.

Вера зашуршала на кухне, а мне что-то стало так душно, что я не выдержала, еле поднялась и подошла к окну. Распахнув его, оперлась на подоконник и выглянула на улицу.

Тишина. Прохладный весенний ветер освежил лицо и прямо-таки вдохнул силы в тело… И чувство вины…

«Ешкин кот, зря ты меня напоила, ведьма… Но вот же парадокс: тело в хлам, а все уже и не так страшно, как черт малюет».

Взглянув вниз с пятого этажа, увидела, как из такси почти вываливаются два забулдыги. Грязные, едва на ногах держатся… Еще пару часов назад я испытывала почти то же самое. Слава богу, что напоили дома и была не одна…

– Эй, это не твой дом и не мой…– раздалось снизу.

– Ага… дела у меня тут,– послышался голос второго.

– Тогда я на лавочке полежу…– начал валиться на скамью первый.

«Опять всю ночь песни орать будут, бутылки бить и драться с кем-нибудь»,– тяжело вздохнула я.

Второй твердо встал на ноги и взвалил на себя собутыльника и потянул за собой. И так они потелепали к подъезду.

«М-м, еще и подъезд мочой и блевотиной уделают…»– поморщилась я, и саму снова замутило.

На ватных ногах бросилась в туалет, и меня стошнило. Верочка поскребла в дверь, но я ее успокоила и отослала пить чай.

Просидев несколько минут рядом с унитазом, я почувствовала, что стало легче. Голова немного прояснилась, тело все еще тяжелое, но я смогла передвигаться самостоятельно. Потом прошла в ванную, умылась, кое-как почистила зубы и перед зеркалом, глядя на отекшее от слез и алкоголя лицо, поклялась: «В жизни больше спиртного в рот не возьму. И в дом запрещу приносить! Все пройдет, Майя, и это тоже… Ты уж прости меня,– обняла себя я.– Я уже знаю, что теперь для меня важнее всего в жизни… Все обязательно наладится. Завтра уже будет по-другому…» Слово, данное себе, всегда работало. А теперь его жизненно необходимо было соблюсти!

Мою клятву прервал тупой удар во входную дверь, а потом и кто-то повис на звонке. От непрерывной трели аж зубы свело, и в виски будто вонзили гвозди.

Покачиваясь и морщась от раздражающего звона, я возмущенно вышла из ванной. Входная дверь была распахнута, в прихожей стояла Вера и кому-то осуждающе качала головой. Я обошла ее и уже было собралась оторваться на хулиганов, но обомлела.

С порога на меня смотрели помятые лица Олега и… Артема… Оба держались друг за друга и были пьяные вусмерть.

Я раскрыла рот, но так ничего и не смогла произнести, просто хлопала ресницами и смотрела на эту удалую парочку.

– В общем, эта-а я его приволок… А вы дальше сами как-то… Не дети же… А то же оба крякнете,– сморозил Верет и, качаясь, махнул Вере:– Пойдем со мной, дорогая…

– Сумасшедшие!– ужаснулась Вера и оглянулась.– Прости, ты в порядке?

– В полном, иди, Верусь,– кивнула я.

Она быстро обулась и, подхватив Олега под руку, ворча на него, втащила в лифт.

Ничего не соображающий Артем, качаясь, оглянулся на лифт, потом снова на меня и едва различимо произнес:

– Он что, к тебе пришел дела решать?

Прошло дней десять, как я его не видела, он снова зарос щетиной, и пахло от него отвратительно. Я брезгливо поморщилась и, чувствуя, что больше не могу стоять на ногах, стала закрывать дверь.

– Не знаю, кто и что собрался решать… Иди куда шел…

– Нет, я уж тогда скажу,– махнул рукой Артем и переступил одной ногой порог, потому что чуть не упал вперед.

– Эй, я тебя не приглашала!– возмутилась я, пытаясь оттолкнуть его, но у самой равновесия едва хватило, чтобы удержаться на ногах.

– А можно… я это… войду теперь, что ли?

Для меня все было, как в замедленной съемке, даже мысли двигались с раскадровкой. Но почему-то и самой хотелось, чтобы он вошел… Наверное, чтобы высказать ему, как я устала от таких поганых мужиков… Как он меня обидел… И как ненавижу его… Но откуда-то поднялось такое равнодушие, что даже не хотелось сотрясать воздух бессмысленными словами. Ясно, что Верет рассказал ему обо всем, о чем я плакалась девчонкам. «Чертова мужская солидарность. Напился, Олега споил и пришел на разборки!»

– Ну… так я пройду?

– Ну… ты уже… Джентльмен хренов,– развела руками я, отступая назад.

– Угу… Я тебе тогда все равно скажу… раз приволокли… Ты не имела права так со мной говорить!..

– Я и обращаться к тебе не должна была… Нашла бы мужика на работе,– отмахнулась я.

– Это твоего шефа-мудака, что ли?– опираясь на стену, презрительно усмехнулся тот.

– Да хоть бы и его… Уж не пьянчуга и не проститутка,– огрызнулась я.