Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага

Не довольствуясь тем, что рассказывают об их концертах очевидцы, с началом нового 1987 года свердловские музыканты и сами двинулись по просторам родной страны. 9 января в компании с «Наутилусом» и «Группой Егора Белкина» «Чайф» отправился на гастроли в Казань. На такую большую ораву билетов в одном поезде не хватило, поэтому выезжать в Татарию пришлось двумя группами. Второй поезд в пути задержался, и к началу концертов в строю недоставало Белкина, Бегунова и Решетникова. Пока утром выступал «Наутилус» с местной командой «Акт» на разогреве, ополовиненный «Чайф» искал выход из сложившейся ситуации. На помощь пришли «урфинджюсовцы» Зема и суперклавишник Александр Пантыкин. Саша тут же расписал на ноты всю программу и буквально за час её переаранжировал. Дневной концерт стал одним из самых необычных во всей истории «Чайфа». Клавишные партии Пантыкина добавили в песни Шахрина дополнительный шарм, а слова Володи о том, что «в сегодняшней сборной винегретной солянке играет половина „Урфина Джюса“», вызвали ажиотаж — «УД» в Казани нежно любили. В «Это» Пантыкин вставил фрагменты из «джюсовской» песни «Чего это стоило мне», чем усилил восторги.

Опоздавшие музыканты прибыли только к пяти часам, злые и голодные — в их тихоходном поезде вагон-ресторан отсутствовал. Вечернее выступление получилось вялым. Те, кто попал с корабля на бал (вернее, с поезда на концерт), не успели прийти в себя. На всякий случай уже отыгравшие «чайфы» во время выступления «Наутилуса» сели в зале и стали «работать» аниматорами: свистели, махали руками и всем своим видом показывали пример казанским зрителям — можно вести себя свободнее.

На следующий день организаторы робко просили Шахрина ещё раз включить Пантыкина в состав группы, намекая, что с этим ингредиентом «Чайф» принимали лучше. Но Володя отказался, и не зря: отдохнувшие свердловчане были в ударе и показали казанцам свою музыку во всей её красе. Два концерта прошли на эмоциональном подъёме. Татарские газеты, в своих репортажах осторожно называвшие группу «Чаем», отмечали её «задушевную демократичность», находили истоки программы в «русских народных и бытовых песнях городской среды» и делали акцент на «артистизме и богатой мимике» В. Шахрина.

Горячий приём не смог остудить даже 35-градусный мороз на улице. Хозяева дали почувствовать гостям, что те настоящие звёзды. Присутствовало всё необходимое: пресс-конференция, фотосессия, раздача автографов и, что немаловажно, гонорары. Музыкантам заплатили по 4 рубля 50 копеек за концерт, а концертов было пять. Получились большие деньги, значительная часть из которых была тут же молодецки пропита. Последний вечер в Казани Шахрин вспоминает с трудом: «Точно помню, что туалет в гостинице находился очень далеко по коридору. Идти было уже тяжело, и мы открывали окно, один вставал на подоконник, двое его держали, потом менялись…»

7–8 февраля под напором «Наутилуса» и «Чайфа» сдалась Пермь. Концерты в ДК телефонного завода получились очень удачными. Публика была в восторге, впрочем, как выяснилось, не вся. После выступления Шахрин отвечал на вопросы из зала. Одна из случайных зрительниц возмущалась: «Да вы знаете, что такое работать по двенадцать часов?! Если бы вся молодёжь слушала вас, у нас не было бы ни новых домов, ни лекарств…» Володя пожал плечами: «На стройке приходилось работать и побольше».