Чайф

— Я боюсь спокойных людей, — говорит Бегунов, — мы ведь все — вода, состоим из нее на восемьдесят процентов, а она спокойной не бывает. То буря, то штиль. Наверное, потому и у меня такой характер. А потом с годами начинаешь ценить свое личное пространство, на гастролях вот все живут по одному, так уютнее, и пускать в свою норку начинаешь выборочно. Знаешь, сколько раз я видел, как сперва просто хотят с тобой сфотографироваться, потом начинают обниматься, потом чуть ли не целоваться лезут, типа лучшие корефаны. А у меня своя жизнь. У всех нас своя жизнь, иногда вот и доводит это стремление в нее влезть. Депрессии же… Как у всех, но вот перед пятидесятилетием была очень сильная, два месяца не проходила, зато потом все как рукой сняло!

— А вообще у меня офигительная профессия, — вдруг эмоционально и чуть ли не восторженно продолжает он, — мало того что занимаешься делом, которое в кайф, так еще с такими людьми встречался! С тем же Шекли тогда на рыбалку ездили, с бас-гитаристом Хендрикса за одним столиком сидел, это ведь нечто!

Встреча Шекли с Бегуновым — отдельная история. Когда классик фантастики гостил в России, его пригласили на рыбалку. Бегунов как главный рыбак-теоретик (сам он всегда говорит, что больше думает о рыбалке, чем ловит рыбу) тоже поехал ловить щук с этой компанией на Большое Аятское озеро. Пожилому уже Шекли представляли всех по очереди. «А это вот знаменитый музыкант, из нашей русской супергруппы, рок-звезда!» — сказала переводчица и показала на Бегунова. Писатель спросил, какую музыку он любит, и знает ли парня по имени Брайан Ино. Бегунов долго рассказывал о том, что вот во времена Roxy Music Брайан Ино играл действительно крутые вещи, а потом начались все эти авангардные дела и прочее… «Я с ним альбом записал, когда жил на Ибице», — просто сказал Шекли.

В одного из самых интересных музыкантов страны Бегунов вырос из бывшего проходчика метро и бывшего же милиционера. Странного в этом нет ничего, Бегунов — личность. Противоречивая, неоднозначная, временами капризная, в общем, как уже упомянутая выше вода, которая редко бывает спокойной.

Когда-то музыкант страдал и от типичной русской болезни — банального пьянства. Есть те, кто скрывает это, а есть и другие, кто прекрасно осознает, от чего избавился. Бегунов из последних: «Двадцать лет как не пью. Просто в один какой-то чумной день я понял, что если не брошу, то все, кранты. И пошел к „анонимным алкоголикам“. Сейчас-то понимаешь, что пьянство для России — это тот диагноз, с которым что-то надо делать, не наркотики даже, в процентном отношении наркоманов меньше намного, а вот водка… Да и сколько людей ушло из тех, кто мог бы еще жить да жить. А из музыкантов… Тот же Майк».

О Майке Науменко он говорит с неподдельным чувством: «Может быть, справедливость восторжествует и один из основоположников русского рока вновь займет подобающее место?» Сейчас он забыт, и мало кому известно, кто такой Майк и что это за группа «Зоопарк». Впрочем, для того Бегунов и играет в клубах, чтобы хоть как-то возродить хорошую, «правильную», по его понятиям, музыку.

«Если ты что-то делаешь, то должен делать это хорошо! — утверждает Бегунов. — Деньги? Не могу себе представить очень много денег. Мы жили всей семьей на сто восемнадцать рублей в свое время. Хорошо, что сейчас могу позволить себе больше, это действительно помогает доиграть в те игрушки, в которые не наигрался в детстве, но что бы я делал, если бы их было действительно много? Открыл бы клуб… Но в нашей стране, если ты начинаешь заниматься бизнесом, то должен сам все отслеживать, иначе ничего хорошего не получился, разоришься. Потому и не открою. Благотворительностью же и так занимаюсь, и сам, и с группой. Когда с Осетией все это было, просто собрал разные вещи и увез по адресу, который кто-то подсказал, а фонды и тому подобное… это все уже бизнес».

Жена артиста Маша как работала медсестрой, так и работает до сих пор, только теперь уже старшей. «Ей нравится, — утверждает Бегунов. — Да и я плохо представляю, что было бы, если бы она не работала, мы бы переругались совсем! Она ловит от этого такой же кайф, как и я от игры на гитаре, а сидеть дома… Да и потом, я все время езжу, она работает, даже если я не на гастролях, то у нас мало времени для разборок».

Он действительно постоянно в пути. Мы говорим о городах, больших и маленьких, в которых они были и будут, о том, что жизнь эта, конечно, выматывает, но есть в ней и своя привлекательность, если бы не эти безумные переезды, когда сегодня ты в Петропавловске-Камчатском, завтра в Йошкар-Оле, а потом где-нибудь еще.

— Бывает круто — продолжает Бегунов. — Вот в прошлом году на концерте большом, сборном, с нами вдруг Борис Гребенщиков решил спеть. А потом я с ним в первый раз долго и по душам говорил, он меня за своего признал. Знаешь, каково это?