ЧайфStory

Через год армия, общий вагон, Москва, Образцово-показательный оркестр внутренних войск. В части маститые музыканты с высшим образованием, а Двинин с первым курсом музучилища мыл полы, чистил инструменты и играл на халтурах. После присяги на Красной площади… За два года три парада на той же площади, похоронил Слава человек пятьдесят, среди которых и Устинов, и Черненко… «У Устинова было та-ак холодно, — рассказывает Двинин, — а мы в генеральских сапогах на картонной подошве… Надевали газеты под кителя, целлофан под фуражку. С Черненко было проще, весна, а Устинов запомнился. Ну и всякие главные пожарники, они помирали, а мы их хоронили. Побывал на всех кладбищах города Москвы, и закрытых и открытых. На фестивале молодежи и студентов играл, там нас выдавали за «Оркестр высших технических училищ»…

В 86-м дембель, опять Чайник, эстрадное отделение, играл в рок-клубе с Огоньковым и Ольгой Арефьевой, работал в ДК «МЖК», где «Чайф» репетировал, там с ними и познакомился. Но в рок-н-ролле не прижился, работал в кабаке, потом вдруг уехал в Армению, курорт Джирмуг. «Чужая страна, дурные деньги, я зову жену, она едет, и в феврале 88-го война, Карабах. И я в войне. И все против нас обозлились. Кое-как мы оттуда смотались… И я понял, что со мной все, я кабацкий музыкант. Купил синтезатор, на нем играл. И потерял интерес ко всему, к жизни. Кабак…» (Двинин).

Вдруг Слава попадает в «Ассоциацию», проект Лехи Могилевского, на тот момент состоявший из только что распущенного Бутусовым «Hay». Двинин приободрился, а его решили «махнуть» на Вадика Шавкунова, басиста «Насти». И махнули, оказался Слава у Насти Полевой, соседки бывшей. Только она так его и не вспомнила. Или вид такой сделала. Репетировали на базе «Чайфа», как раз Антон из поезда вышел, и Шахрин Славу попросил подыграть, но появился Привалов, не вышло, хотя Двинину уже казалось, что «это «жу» неспроста».

В конце 91-го продал Слава гитару, ушел от Насти в брокеры. Потом опять кабак. Потом Европа, первая попавшаяся страна Дания. Играл на улице. И дело, в общем-то шло, ездил каждый год до 95-го, потом понял, что больше не может. Просто не может, и все. Остался не у дел. Но ходили тихие слухи, что Шахрин к Славе будто бы примеряется, доходили до Славы по принципу «один звукооператор говорил». Город-то маленький.

«И я почему-то купил все кассеты «Чайфа», которые нашел, взял тетрадку и альбома четыре на ноты перевел» (Двинин). Иначе говоря, встреча в баре «У дяди Вани» была во всех смыслах и со всех сторон неслучайной. И успешной — Двинин влился в группу просто, быстро и вовремя.

«Впереди был новый альбом, — Шахрин, — нужно было постараться сделать что-то другое, уйти из под штампа «Чайф» времен «Пусть все будет»…

Глава 6 Самопознание Чайфа

Век живи — век учись

«Век учись — дураком помрешь».

Русская народная мудрость (2 экз.).

Некоторые итоги на январь 96-го: группа существовала уже десять лет, за спиной — десять альбомов, с появлением Гройсмана и Спирина бытие ее приобрело черты относительной стабильности с тенденцией движения вверх, плюс новый басист. Вот актив, с которым «Чайф» вошел в новую эпоху собственного бытия.

Славка Двинин, добрый малый и хороший басист, даже не подозревал, что своим появлением прочертит грань между прошлым и будущим. «С приходом Славки исчез раздражитель в виде Антона, с которым жили в вечном ощущении, что он что-то выкинет. Мы как-то с Вовкой сидели, когда уже со Славкой играли, и эдак смотрели друг на друга с удивлением: «А какого хера мы это терпели столько лет?..» (Бегунов). Нет, нет, Антон Нифантьев был не плох и не хорош, он был таким, каким и остался, да и дело в общем-то не в нем. До сего момента «Чайф» переживал «блаженную пору юности», то есть тратил время и силы на борьбу с собственными комплексами. Борьба эта — занятие довольно бессмысленное, потому что бороться приходится с самим(и) собой.

Время шло, чайфы взрослели по отдельности и в целом, постепенно исчезла нужда друг перед другом самоутверждаться, все становилось на свои места. И стало ясно, что Антон — басист, конечно, хороший, но человек чужой, что он никогда и не отрицал. Завершил композицию Двинин, он пришелся на | место не только и не столько потому, что профессионал: «У нас изначально не главным был критерий «хороший музыкант»; «группа приятелей» — по этому принципу «Чайф» собирался» (Северин). С этой точки зрения Славка, человек бесконфликтный, жизнью битый, осторожный, хотя и очень непростой, устраивал всех. К тому же и музыкант хороший…

С его приходом «Чайф» переступил из молодости в раннюю зрелость, время познания мира и себя в нем. А точнее, себя и мира в себе.

Поводов для познания было много и разных, первым стала Чечня.