Чайка с острова Мираколо

После этого чума отступила. О пожаре напоминали лишь обугленные почерневшие руины Лазаретто. Рыбаки обходили их далеко стороной. Говорили, что над островом до сих пор слышны стоны и плач неупокоенных душ, вынужденных скитаться над лагуной. В конце концов, проклятый остров постепенно скрылся под водой и больше не маячил немым укором перед глазами венеттийцев. Но с тех пор в годовщину страшной ночи по всей Венетте звонили колокола, и в каждом доме – от патрицианского особняка до последней нищей лачуги – зажигали лампады, факелы и свечи в память о невинных душах, погибших от огня.

Сотни, тысячи огоньков озаряли извилистые calle и маленькие campo. Большой канал весь превращался в огненную реку. Некоторые верили, что по этой светящейся дороге, протянувшейся через весь город, несчастные призраки Лазаретто на одну ночь могли вернуться домой.

Традиция неукоснительно соблюдалась каждый год. Даже сейчас, когда дож медленно умирал в Золотом дворце, а будущее города было таким же смутным, как утренний туман, висевший над лагуной, веселье в городе било ключом. Музыка и веселье были испытанным способом отвлечься от проблем. Террасы многих домов украсили праздничные шесты, увитые цветами и лентами. Этот знак оповещал, что в доме готовится вечеринка, к которой может присоединиться любой желающий.

В день праздника Алессандро распорядился выставить такой шест у причала дома Арсаго и принес графу план охраны особняка, где практически на каждого гостя приходилось по стражнику. Дон Арсаго, взглянув на его выкладки, даже присвистнул:

– Ну это уж чересчур! Не к осаде же готовимся – к празднику!

– Лучше предупредить злодеяние, чем потом кусать себе локти, – пробормотал начальник охраны.

По его мнению, дон Арсаго в последние дни поддался непростительному легкомыслию и вообще был на себя не похож. Например, он только рассмеялся, когда Скарпа доложил ему о проделке Джулии с Инес:

– О, женское любопытство! Стоит запретить женщине входить в какую-то комнату – и она немедленно туда заберется. Пусть их, эти дурехи и так уже наказаны страхом. И кстати, напомни мне забрать у кастеляна ключ.

Учитывая, что дело касалось Джулии, Алессандро мог только порадоваться такому исходу. Однако на месте графа он не стал бы недооценивать женское любопытство. Девушки явно что-то затеяли… В последние дни Джулия ходила словно в воду опущенная, а Инес повадилась каждый день бегать в церковь. Не мешало бы проследить за ней, но откуда взять столько людей? Сейчас каждый был на счету.

Так же безразлично граф отнесся к покаянному отчету Гвидо о том, что Манриоло они так и не поймали. Можно подумать, дона Арсаго это не волновало:

– Главное, чтобы люди Фальери не нашли его раньше нас, – сказал он флегматично, пожав плечами. – Им плевать, виновен он или нет; палач Фальери заставит этого ариминца сознаться в чем угодно, даже в том, что я лично снабдил его ядом для дожа.

Алессандро, присутствующий при разговоре, смущенно отвернулся к окну, сделав вид, что его вдруг заинтересовало происходящее на канале. С каждым днем ему приходилось все больше скрывать от своего сюзерена. Одна тайна цеплялась за другую; стоило скрыть один факт, как приходилось лгать и дальше.

Притворство было ему отвратительно, кроме того, он боялся запутаться с непривычки. В неспокойное время вроде нынешнего даже маленькая ложь может привести к большой беде. Однако неясный инстинкт упорно подсказывал ему, что прежде чем вывалить на дона Арсаго ворох сведений, кое-в-чем следовало разобраться самому.

Его царапнула ревность, когда на маскараде граф появился под руку с Джулией. Алессандро недоумевал: что здесь происходит, черт возьми? Дон Арсаго упорно удерживал сына в Патаве, не позволяя ему приехать даже к больной матери – мол, слишком опасно. И Рикардо, брат Джулии, находился там же. Разговоры о свадьбе почти прекратились. Между тем граф каждый вечер подчеркнуто обращался к девушке, явно выделяя ее из остального общества. Что он задумал? И какую игру ведет она? Судя по перешептываниям других гостей, эта ситуация у многих вызвала нездоровый интерес. Все понимали, что донна Арсаго из-за болезни не могла сегодня выполнять обязанности хозяйки, но никто не ожидал, что это право граф возложит на будущую невестку.

Правду сказать, Джулия справилась просто блестяще. Стоя рядом с графом в блеске алого бархата и золотистых кружев, она непринужденно приветствовала гостей, для каждого находя остроумную шутку или теплое слово. Алессандро и раньше удивлялся, как легко она умела подстроиться под собеседника, но сегодня девушка превзошла саму себя.

Да, она в совершенстве овладела искусством менять личины… В отличие от остальных, Джулия сегодня не надела маску, вместо этого заложив за гребень тонкое венеттийское кружево, прикрывавшее ее лицо до самых губ.