Чайки над Каспием

– Лала, она еще не проснулась? – выкрикнула с порога девушка с короткими черными волосами. Так и не дождавшись ответа, она зашла в комнату и медленно вылила кружку холодной воды на лицо все еще спящей девушки. В ответ внезапно разбуженная незамедлительно встала с кровати и безо всяких возражений направилась в ванную комнату.

– Сегодня последний день! Нам больше не надо будет ее будить. Как думаешь, она сразу уедет? – достаточно громко произнесла Лала, чтобы Эмма в ванной их услышала.

Девушка с уже пустой кружкой в руках недовольно пожала плечами и вместе с Лалой направилась на кухню. Там они продолжили обсуждать способы борьбы с надоевшей им безответственностью Эммы.

– Вы еще будете меня обсуждать и осуждать? Я голодная, – прикрикнула Эмма из соседней комнаты. Она машинально взглянула на настольные часы и взволнованно вскричала:

– Черт, мне еще надо разбудить Салима! – девушка схватила телефон и стала набирать знакомый номер.

– Салим! Помнишь, что за день сегодня? – Эмма дозвонилась до друга с пятого раза.

– Можно я не приду? Пожалуйста? – сонно произнес парень на другом конце линии.

– Ты УЖЕ проспал, проснись, пожалуйста, – более спокойным тоном закончила девушка. – Ты обещал мне, что мы пойдем вместе отмечать…

– Ладно. Я проснулся. Иди готовься. Смотри, будь внимательна по дороге, – более бодрым голосом сказал Салим.

– Кто бы говорил, – услышав ответный смешок, девушка отключила телефон и торопливо направилась к шкафу. Мимолетно взглянув в зеркало, она пригладила торчащие в разные стороны волосы. Взяв из шкафа приготовленный с вечера наряд, девушка раскинула его на широкой кровати. Тем временем просторная квартира пропахла яичницей и жареным беконом, который Севиль ненавидела, пусть и готовила его каждое утро для подруг. Быстро одевшись и на ходу нанося тональный крем, Эмма прибежала на кухню и стала есть яичницу прямо со сковороды.

– Да погоди ты, сейчас накроем на стол, – недовольно проговорила брюнетка. Лала уже сидела за круглым столом в светлой кухне.

– Я опаздываю, Севиль, – виновато ответила Эмма, – вы придете, да?

– Будем там ровно в 11:30, – наконец искренне улыбнулась ей Севиль.

– Спасибо. Люблю вас. Все, я бегу, – сказала девушка и, послав обеим подругам воздушный поцелуй, направилась в свою комнату. Пытаясь отыскать телефон, затерявшийся среди груды разбросанной одежды на широкой кровати, девушка задела боком туалетный столик. От удара все находящиеся на нем косметические принадлежности рассыпались по комнате. Чертыхаясь, Эмма торопливо стала их собирать, но все помады и разбросанные кисточки вываливались из рук. Глубоко вздохнув, девушка присела на мягкий пуфик у столика, прикрыла лицо руками и попыталась успокоиться. Недостаток сна и нервотрепка последних дней отрицательно сказывались на ее самочувствии.

Наконец через двадцать минут Эмма второпях села в машину и поехала привычной дорогой в свой университет. Отец строго-настрого запрещал ей думать о чем-либо постороннем при вождении. Это правило она никогда прежде не нарушала, но сегодня утром все ее мысли крутились вокруг учебного заведения, в стенах которого прошла ее ранняя юность. Обстоятельства ее жизни сложились странным образом: когда ее семья проживала в Баку, она очень сильно хотела уехать учиться за границу, но по настоянию родителей поступила в Бакинский государственный университет и связала с ним следующие четыре года своей жизни.

В 80-е годы Баку был нефтепромышленным центром страны. Обогатившиеся во времена нефтяного бума миллионеры-магнаты за пределами Бакинской крепости строили особняки, один крупнее другого, тем самым расширяя город. Богатые росписями и лепными украшениями дворцы вместе со старыми стенами города создавали особую ауру столицы. Современный Баку продолжил расти и превратился в центр искусства и молодежных фестивалей. Стал городом постоянно обновляющихся дорог и непрерывно воздвигаемых небоскребов, словно музей современной архитектуры под открытым небом.

Исторически расположенный на перепутье торговых путей, он объединил в себе стили разных столиц мира, как будто он и есть их центр: вот здесь вы почувствуете себя как в Париже, а двумя кварталами выше вы в фешенебельном районе Лондона. Шум и суета столицы вдыхали жизнь даже в обломовых общества.