Чайковский. Старое и новое

При Александре Ивановне до конца ее жизни неотступно находились ее дочери Елизавета и Александра. Они всю свою жизнь посвятили матери и так и не вышли замуж, хотя имели для этого все возможности. И эту жертву исстрадавшейся в декабристской ссылке матери Петр Ильич по своему ценил как образец патриархального семейного патриотизма, хотя можно подумать, что жертвы эти превышали некоторые разумные пределы необходимости. Александра Васильевна, например, была настолько непритязательной, настолько христиански смиренной, что, отдавая себя всю матери и заботам о семье, искренно не желала ничего другого для самой себя. В Каменке у нее не было не то что своей комнаты, но даже угла. Она спала на маленьком диванчике, где едва можно было вытянуть ноги. Как это допускала Александра Ивановна, как позволяли это остальные члены семьи Давыдовых? Видимо, понимали, что такого рода людей, принявших на себя обет несения своего креста, убедить ни в чем нельзя. И все же смотреть на это Петру Ильичу не всегда было легко, как бы ни любил он безукоризненную духовную чистоту "трех ангелов" семьи Давыдовых — Александры Ивановны, Александры Васильевны и Елизаветы Васильевны.

Первое лето Петра Ильича в Каменке было наполнено светлыми событиями и впечатлениями. Александра Ильинична, как и сам Петр Ильич, была добрейшая душа. В ее глазах даже на фотографии видно столько света, тепла и участия, что сразу проникаешься глубокой симпатией. На ее лице можно прочитать серьезность, с которой она воспринимала все в жизни, и в то же время заметить невольный проблеск улыбки, в которой, однако, нет никакой загадочности мадонны. Отсутствие всякой позы, простота, привлекательность, сердечность, совершенная естественность поведения — таково было ее существо. С ней всегда хотелось быть рядом. И то, что мы читаем на фотографиях, все это подтверждается также фактами жизни. Маленькая хрупкая Александра Ильинична была наделена не только добродетелями духовными, но и большой энергией. В 1857 году, когда семья Чайковских разделилась — отец Илья Петрович разъехался с семьей своего брата Петра Петровича, — шестнадцатилетняя Саша взвалила на себя все хозяйство и управление семьей и успешно справилась с этим. Целый год она стойко выполняла обязанности главы и хозяйки семьи, и ее слушались беспрекословно, относились к ней с тем уважением, с которым отнеслись бы к любящей матери. За добрый нрав и кротость ее называли в семье Ундиночкой и Солнышком, а решительность ее во всяких семейных делах послужила рождению предания о том, как она ходила просить царя, чтобы отцу поскорее дали место директора Технологического института, так как, пока Илья Петрович был не у дел, семья жила в нужде. Но и без этого предания, которое, разумеется, и было лишь преданием, Александра Ильинична была всеми почитаема и любима.

Петра Ильича она боготворила. Милая Саня, как он ее называл в своих письмах, очень близко принимала к сердцу все, что касалось ее дорогого Петруши, и, читая ее письма к нему, невозможно избавиться от чувства зависти к такой родственной любви. Редко такое встречается, особенно в наши времена. Стоило ей получить от Петра Ильича письмо с грустными нотками зимы 1866 года, как она тотчас пишет ему:

"Зачем, Петруша, письмо твое так грустно? Тебе ли страдать ненавистью, ты олицетворение нежности и доброты. Петруша, скажи мне ради Христа, что тяготит тебя? Я безгранично люблю тебя, и всякая твоя забота — моя; может, я могу хоть маленькую долю твоего горя взять на себя, и я счастлива бы была, если б могла помочь тебе. Зачем тебе грустить, любимец всех, кто тебя знает?"98.