Чайлдфри (СИ)

Она фыркнула, тут Аверин отодвинулся, и стало видно трубку, в которую он утрамбовывал табак.

 — Почему с Климом нет связи? Ему ничего не грозит? Это не опасно?

 — Нет, с ним все в порядке.

 — Но почему именно он, тебе больше некого было отправить вместо него? Сам зад отсиживаешь, трубку вон куришь, а мой муж…

 — Не понял,  — удивление на холеном аверинском лице было неподдельным,  — вы что, уже не разводитесь?

Катя сквозь зубы сообщила, что он гад и провокатор.

Аверин сурово свел брови на переносице и постучал указательным пальцем по столу.

 — Ты как с отцом разговариваешь, негодница?

Она закатила глаза и отключилась.

* * *

Даже приехавшие подруги не помогли. И Дерюгины, вернувшиеся из своего запоздалого свадебного путешествия, тоже. Девчонки, конечно, были в восторге и от виллы, и от самой истории, которую с некоторыми поправками выдала им Катя. Они съездили в Барселону в Костин салон, тот сам предложил, но Катю уже ничего не радовало. Клим на связь не выходил, хоть Аверин и убеждал, что с ним все хорошо. Даже море стало в тягость, и когда подруги засобирались домой, она поняла, что сама здесь больше не останется, и что пора возвращаться домой.

Глава 38

Город уже дышал осенью. Ещё грело солнце, ещё календарь скурпулезно отсчитывал летние дни, но асфальт уже не плавился, листва пожухла, в сочные летние краски как будто добавили пастельных оттенков. Катя не могла насмотреться на людей, ей хотелось подходить к каждому, здороваться, говорить, какие они все хорошие и замечательные.

Она совсем одичала в этой Испании, и вернувшись в родной город, целый выходной проторчала в парке с детьми. Малыши пружинками прыгали на батуте, катались на всех качелях подряд, а она пила купленный тут же в парке латте и наслаждалась забытым городским шумом. Что поделать, если она до мозга костей оставалась стопроцентным урбанистом?

В аэропорту их встретил Павел, и Катя даже сдерживаться не стала, прыгнула ему на шею. Казалось, с тех пор, как ее, полуживую после болезни, Павел с Женькой  чуть ли не на руках грузили в самолет, прошли годы. В этот раз все шли своим ходом, включая Галину, которая приехала с ними на время, пока не найдут другую няню. Увидев прибывший за ними кортеж, Катя лишь вздохнула. Три автомобиля  — один для багажа, второй с охраной, третий для пассажиров.

 — А куда мы едем?  — спросила Катя Павла, когда поняла, что кортеж выезжает за город.

 — Как куда, домой,  — не понял тот,  —  к Александру Арсентьевичу.

 — Нет, Паша, я туда не поеду. Разворачивай машину. Пусть там Галина живет, будете ее в город привозить, а я хочу к себе домой, в свою квартиру.

Шелест поджал губы, но возражать не стал, а Катя не представляла, что будет делать сама в том доме. И самое главное, в ее квартире все напоминало о Климе, как он читал детям стихи, как они вместе спали и не спали… Зачем ей дом без Клима, пусть и такой большой?

В офис она вышла с понедельника и когда переступала порог, сердце колотилось как сумасшедшее. Как ее примет коллектив? Бывшую рядовую сотрудницу, в одночасье вдруг ставшую директором и учредителем. И как это все здесь вообще преподносилось? Стоило, пожалуй, не изображать затворницу, а пообщаться хотя бы с девчонками-коллегами, а теперь что уж сокрушаться, как будет, так и будет.

Но к ее безграничному удивлению история местной золушки уже была обглодана до костей и похоже, порядком всех утомила, поэтому ожидаемого апофеоза из ее появления никто делать не стал. Конечно, о том, что сотрудник отдела перспективного развития маркетинговой службы Клим Аверин чудесным образом трансформировался в то самое грозное и загадочное руководство были в курсе даже  в дальних филиалах.

Катя уже знала, что Серега начальника не потянул, и теперь их отдел возглавляла Надежда. До начала рабочего дня оставалось еще пятнадцать минут, секундная заминка, и Катерина решительно направилась к лифту. Как раз достаточно времени на попить кофе и на послушать местные сплетни.

 Дружное «Катька!»  прозвучало так искренне и радостно, что у нее слезы на глаза навернулись. Степан побежал за кофе, а Катя попыталась осторожно разузнать, что вообще было известно о ней и о Климе. Да все то же, Аня пожимала плечами, а Надя заговорщицки подмигивала.

 — Мы сразу просекли, что Климентий на тебя запал. Потому, вообще не удивились, когда о вас узнали. Ну как, когда выяснилось, что Аверин это Добби удивились, конечно же, а узнав, что вы поженились, вообще нет. Вот нисколечко.

 — Какой он Аверин?  — фыркнула Анька. — Климов он, и Катя наша теперь Климова, а не Самойлова.

Катю бросило в жар, будто в парилке водой на камни плеснули. А ведь она ни разу об этом не подумала, какая у нее, оказывается теперь правильная фамилия, Климова. Кли-мо-ва. Как притяжательное прилагательное. И следует теперь спрашивать не как ее по фамилии, а чья она.

«Ты чья?»

«Климова…»

И дети Климовы, потому что его.