Чайная на Малберри-стрит

Уже две недели Сэди питалась исключительно низкокалорийными супами и салатами без заправки. Ходила вечно голодная и раздражалась по пустякам. Несмотря на все жертвы, ей удалось сбросить всего один жалкий килограмм. Встав на весы, она не испытала ничего, кроме горького разочарования, оно-то и привело ее сюда. Каждая клеточка ее тела расслаблялась и блаженствовала, когда горячий кофе со сливками ласково касался ее губ. «Как Арнольд когда-то», — вздохнула она печально. Как давно, страшно давно это было. Еще до того, как он с головой ушел в продажу оранжерей, балконных дверей и замков с противовзломной сигнализацией. Губки Сэди быстро разомкнулись и так же быстро сомкнулись. Вишневый чизкейк таял у нее на языке и оседал в истосковавшемся по кулинарным изыскам желудке. Проглотив последний кусочек, она закрыла глаза от удовольствия и вздохнула. Она была полностью удовлетворена.

Сэди годами сидела на диетах, но всякий раз дело заканчивалось тяжелым провалом. Ее прикроватная тумбочка была забита книгами о правильном питании. Все попытки похудеть шли по одному и тому же точно выверенному сценарию. Перво-наперво она покупала книгу о диете. Садилась на диету в понедельник и шесть дней с упорством религиозного фанатика соблюдала ее. В субботу днем, закупая продукты на неделю вперед, она уступала настойчивым желаниям и покупала сэндвичи с беконом и томатным соусом и шоколадные эклеры со взбитыми сливками. Она ела весь вечер без остановки и ложилась спать с чувством жесточайшего отвращения к себе. В воскресенье утром она пихала весы на нижнюю полку шкафчика в ванной и старалась не думать о своей фигуре приблизительно два месяца. Потом она покупала новую книгу о диете.

Когда ей был двадцать один, она весила восемьдесят четыре килограмма. И сейчас, в сорок один, она весила столько же. Она была небольшого роста, и поэтому Арнольд дразнил ее: «Ах, ты, моя кружка-толстушка» или «Крепкая репка росла, росла, да так и не выросла». Ей не нравилось вспоминать об этом. А также о годах, проведенных за подсчетом калорий или перемешиванием свежих фруктов с безвкусным йогуртом. Она всюду ходила пешком, носилась по магазинам с сумками — бесполезно. У нее были круглые белые ноги, похожие на две пухлые сардельки. Отправляясь на важные мероприятия, она всегда мучилась с выбором платья. И всегда старалась подыскать что-нибудь, что могло бы скрыть ее короткую шею, толстые лодыжки, квадратную спину, широкие бедра и рыхлые колени.

Она посмотрела на часы. Морис и Дейзи были предоставлены сами себе уже два часа. После серьезной операции на колене, которую Дейзи перенесла пять лет назад, родители Арнольда жили вместе с ними. Должно быть, уже волнуются, где же обед. Сэди нехотя взяла пальто и сумочку и поспешила расплатиться. Чек выбросила в урну при выходе из кафе. От острого взгляда Арнольда ничего нельзя было утаить. Нужно купить цветов по дороге и дома сказать, мол, вышла за цветами, чтобы подбодрить Дейзи, которая только-только оправилась после простуды. Ее поход в чайную останется секретом.

К несчастью для Сэди, и у Арнольда тоже был свой маленький секрет.

Едва она открыла дверь, чтобы выйти наружу, как вдруг распознала приметный «ягуар» мужа, скользящий вдоль по Малберри-стрит. Сэди отпрянула и скрылась за дверью. Нельзя, чтобы ее заметили выходящей из кондитерской. Муж сразу же поймет, чем она тут лакомилась. Она выглянула из-за шторы. Его шикарная, сверкающая в слабых лучах утреннего солнца машина не спеша подъехала ближе. Сам он улыбался и поглаживал по колену чрезвычайно худую блондинку, нашептывая ей что-то на ушко. Заметив, как он поднял одну бровь, Сэди поняла, что он говорит какие-то непристойности. Потом он и вовсе отвел глаза от дороги — никогда не позволял себе такого, если в машине сидела Сэди, — и плотоядно посмотрел туда, где заканчивался вырез на блузке женщины. Женщина в свою очередь откинула голову назад и громко рассмеялась, обнажив длинные, хищные клыки. Она потянулась к Арнольду и ослабила узел на его галстуке, а он схватил ее руку своими жадными пальцами и поднес к губам. Круглое лицо Сэди от изумления впечаталось в стекло витрины: Арнольд поцеловал унизанную кольцами руку спутницы, как если бы он был принцем из пантомимы, а она Спящей красавицей. Потом они повернули на Камден-стрит. И исчезли из виду.

Спотыкаясь, Сэди вышла из чайной, стояла на улице и вглядывалась им вслед, широко открыв рот, как рыба, выброшенная на берег.

Ее муж, Арнольд, был важным, самоуверенным бизнесменом — продавал местным нуворишам оранжереи, напичканные разными новомодными придумками. Внешне он был совершенно непримечателен, да и полноват, между прочим, но все недостатки компенсировала его властолюбивая натура. Если Арнольд находился в комнате, никто не мог и слова сказать. У него на все имелось свое мнение, и он всегда был прав. Не важно, о чем шла речь — о мировой политике или повсеместно испортившемся вкусе хлеба, выпекаемого на хлебозаводах, — Арнольд всегда был прав.