Чайная на Малберри-стрит

19 марта 1999 г.

Дорогой Николас Кейдж!

Это Бренда. Бренда Браун из Белфаста.

Я подумала, что надо рассказать тебе, как прошла наша скромная выставка. Довольно неплохо. Бесплатное вино лилось рекой, и все напились так, что голова трещала. Вероятно, у одной из скульптур Тома Райли-Дансита тоже. Она таки треснула. Он пришел в бешенство, а мы умирали со смеху, пока он не видел. Сломанной, скульптура выглядела гораздо лучше. В любом случае он продал все свои чудовища, даже сломанные. Мне ничего продать не удалось. Во всем виновато мое скучное имя. Так мне кажется.

Все же выставка прошла недаром. Я получила милое письмо из одной галереи в Голуэе. Мне предложили выставить у них несколько картин, а потом, может быть, даже устроить мою персональную выставку, так что я собираюсь съездить туда, встретиться с владельцами. Хорошо будет уехать на несколько дней из Большой Коптилки, тем более сейчас, когда мои родители разводятся.

Они решили, что более подходящее время объявить нам о разводе, чем посреди воскресного обеда, трудно придумать. Причины, в сущности, никакой. Им, видите ли, стало скучно друг с другом. Вот что такое наши девяностые. Скучать никто не желает. Насколько я могу судить, им скучно друг с другом уже лет двадцать, но до сих пор никто ни о чем таком не заикался.

Сейчас я и вправду подумываю сменить имя. Как тебе нравится Эмили Фицуильям-Моррис, Анна Коннолли-Смит или Мэри Монтэгью-Скай?

Пожалуйста, пришли мне фотографию с автографом.

Я твоя преданная поклонница.

Искренне твоя,

Бренда Браун

Как только золотые чернила высохли, Бренда опустила письмо в почтовый ящик. Это третье письмо, которое она отослала Николасу Кейджу. Она представляла себе, как он открывает ее письма за завтраком возле бирюзового бассейна в Лос-Анджелесе. Он непременно должен заметить ее письма среди всех остальных. Привлекательные конверты будут выделяться на фоне обычной фанатской почты, которой его, должно быть, заваливают каждый день. Вот он сидит у бассейна, в темных очках и в рубашке с пестрым рисунком. Расстегнутой. Интересно, американцы едят тосты с джемом? Вообще едят тосты? Нет. Скорее всего оладьи с кленовым сиропом. Да, точно. На белой тарелке оладьи с сиропом, а рядом три красных письма с золотыми буквами на конверте. Отрадный образ. Можно будет использовать его на заднем плане следующей картины.

Глава 14 Кружки-подружки

Роза Томпсон, вздохнув, села передохнуть в комнатке позади цветочного магазина. Огромная пачка писем и извещений, несколько неоплаченных счетов. Из хороших новостей: еще полно работы с цветами. Нужно составить десять одинаковых строгих букетов для конференц-зала дорогой гостиницы и не забыть сделать оптовикам заказ на ближайшие месяцы. И после всего ей предстояло вернуться в дом, где она прожила четыре года вместе со своим мужем, Джоном, и забрать вещи. Там еще оставались ее платья, туфли, переросшее сырное дерево, африканский деревянный жираф и тридцать одна книга о том, как ухаживать за цветами и составлять букеты. Не такое уж большое состояние после четырех лет в городе.