Чайная на Малберри-стрит

Он привез ее в милый ресторанчик на Линенхолл-стрит, и они чудесно поужинали — омар, салат и две бутылки белого вина. На Аврору огромное впечатление произвели картины на стенах, вежливое и сдержанное обслуживание, но еще больше — сонные карие глаза Дэвида и его безупречный костюм. Даже темные, с проседью, волосы не старили его, а придавали вид человека образованного, принадлежащего к элите общества. В меру охлажденное вино сделало свое дело, и Аврора и Дэвид окончательно расположились друг к другу. Он на лету подхватывал любую упомянутую ею цитату. Это было изумительно!

И уж совсем Аврора растаяла, когда в ресторан зашла компания с телевидения, и Дэвид встал, чтобы представить ее своим коллегам, и потом все долго жали друг другу руки и расцеловывались. Вновь прибывшие сели за отдельный столик, но раз-другой посылали напитки Дэвиду и его спутнице, и Аврора почувствовала, что теперь она приобщилась к избранному (и очень узкому) сообществу белфастских интеллектуалов. Вечер еще не закончился, а ей казалось, будто знает Дэвида всю жизнь.

Ну да, она, мягко говоря, слегка захмелела, сама себе признавалась Аврора, вспоминая свои откровения за столиком в ресторане. Под шоколадный пудинг она поведала ему, как близка ей Эмилия Бронте и как однажды ей даже показалось, что Эмилия говорит с ней, когда Аврора навещала ее дом в Хоуорте. Желание нести людям любовь к литературе было для нее своего рода призванием. Она должна продолжать великое дело, начатое Бронте. Дэвид слушал, не сводя с нее глаз и даже не моргнув ни разу. В какой-то момент он положил свою изящную руку Авроре на запястье и тихонечко сжал его.

Конечно, потом, когда волшебные чары вина стали улетучиваться, она принялась извиняться. Дэвид поспешил заверить ее, что она просто восхитительна. Правильнее сказать «обворожительна», добавил он. Заказав два кофе по-ирландски, он доверительно сообщил ей, что между ними не иначе как пробежала искра. Они настроены на одну волну. Вместе они всему миру покажут, что Белфаст значит гораздо больше, чем многие привыкли думать. Белфаст — это не только взрывы, протесты, флаги и политическая истерия.

Говори, не останавливайся, прекрасный искуситель, мысленно гипнотизировала его Аврора. Но внешне она никак не выказала своего возбуждения, лишь сдержанно улыбнулась и, когда они уходили, взяла со стойки маленький коробок спичек с логотипом ресторана. На память.

Пока они ехали обратно, Дэвид — на вид трезвый как стеклышко — рассказал Авроре, как планируется снимать фильм. Должно быть, он привык к деловым ужинам, думала Аврора, изо всех сил пытаясь не клевать носом. Ее охватило неодолимое желание где-нибудь прилечь, и она сама не понимала, в чем причина: то ли вино так на нее подействовало, то ли карие глаза Дэвида Кроппера. Они обсудили сметы и рабочие графики. Аврора заметила, как сверкнули его глаза, когда она объясняла, что для нижних юбок ей потребуется не один ярд белого хлопка, — и она тут же смущенно примолкла и поспешила сменить тему.

Время пролетело до обидного быстро, и вот они уже подъехали к дому. Аврора вышла из старенькой машины Дэвида и, стоя на тротуаре, глядела ему вслед, пока машина не скрылась за углом и совсем не исчезла из виду. Какой привлекательный мужчина, думала она — и на минуту представила, что и он тоже может счесть ее привлекательной. Но тут же сама над собой посмеялась. Стара она уже заводить романы. А если голова немного закружилась, так это от неожиданного предложения участвовать в телевизионном фильме.

Она вошла в дом, стараясь не задеть цветочные горшки, которыми Генри заставил крыльцо. Уж больно их тут много. Когда все растения в цвету, пройти вообще невозможно. Нужно сделать ему замечание, только погодя, пусть пока оправится после потери сада.

Генри лежал на диване, потягивая красное вино, и просматривал каталог семян. От одного его вида настроение у Авроры испортилось: разлегся тут, в мятых штанах и старом джемпере. Мог бы прибраться в доме. Мог хотя бы пропылесосить, ей-богу!

— По-моему, необходимость изучать каталоги теперь отпала, — выпалила Аврора прежде, чем успела сообразить, что лучше было этого не делать.

— Полагаю, ты права. Но мне нравится рассматривать фотографии. Как тебе ужин? — поинтересовался он добродушно. В его голосе не было и намека на ревность или подозрения. — Ты долго. Где вы были?

— В «Кристис Брассери», там потрясающе, — ответила она. — Соус к омару выше всяких похвал. Ума не приложу, как они его готовят. Обстановка тоже очень приятная. Странно, почему мы сами там никогда не бывали. — Поразительно, как легко было врать Генри. Все внимание мелким деталям — вот главный секрет первосортного лжеца. — А ты сам что-нибудь себе приготовил?

— Сходил в кафе «У Малдуна» и поужинал рыбой с жареной картошкой, — ответил он. — Изобретать что-то для себя одного неинтересно. Еще взял банановый десерт.