Чайная на Малберри-стрит

19 июня 1999 г.

Дорогой Николас Кейдж!

Надеюсь, у тебя все в порядке.

На днях мне улыбнулась удача — продала одну из своих картин. Ура!

Сейчас сижу в чайной «У Малдуна» и пирую. Надо же отпраздновать победу! Королевские креветки с картофелем-фри. То есть с жареной картошкой. Картину у меня купила очень образованная дама, которая случайно зашла ко мне домой. То есть в квартиру. Она родом из Белфаста, но живет в Америке, как и ты.

Думаю, продажа картины была хорошим знаком, потому что сегодня утром мне позвонили из галереи в Голуэе, куда я недавно ездила. Хотят организовать мою персональную выставку. Мою первую персональную выставку. Открытие намечено на декабрь. Галерея «Голубой осел». И это тоже отчасти символично, поскольку почти все мои картины голубые. Я имею в виду голубого цвета. Ничего другого.

Я буду работать день и ночь, вложу в картины всю душу. У меня уже есть шестьдесят работ, но галерея просит еще три больших полотна для витрины. Хочу нанять фургон, загрузить все картины и отвезти им. Пусть сами отбирают, что выставлять, а что нет.

Я в полном восторге! Целый день в прекрасном настроении!

Небольшое полотно, которое я тебе послала, называется «Конец эпохи». Оно о том, как закрывается фабрика. Это одна из моих любимых вещей. Надеюсь, тебе понравилась. Я отправила ее в благодарность за удовольствие, которое доставляют мне твои фильмы. (Но больше всего я по-прежнему люблю «Дикие сердцем».)

С наилучшими пожеланиями,

Бренда Браун

P. S. Пришли мне, пожалуйста, свою фотографию с автографом.

Я твоя преданная поклонница.

Бренда перечитала письмо к Николасу. Оно получилось относительно коротким и беззаботным. Это хорошо, потому что сама она беззаботности не ощущала. Наоборот, в последнее время она чувствовала себя более чем неуверенно. Она понимала, что ее художественная карьера под угрозой. Долги в банке все росли и росли. В прошлом месяце едва удалось оплатить счета. Если выставка в Голуэе провалится, ей придется всерьез решать финансовые проблемы и подыскивать какую-никакую работенку.

Бренде постоянно звонили из бюро по трудоустройству и предлагали различные вакансии. Ее предупредили, что если в ближайшем будущем она не пойдет работать, то лишится пособия. Наверное, у них инструкции — с теми, кто долго сидит без работы, разговаривать жестко. До последнего времени работники бюро казались такими дружелюбными и понимающими. Бренду приглашали на семь собеседований, и семь раз она ухитрялась все испортить. И в общем-то, непреднамеренно. Она просто никак не могла сдержаться и не высказать работодателям все, что думает об их деятельности. Ну и конечно, несколько джинов с тоником перед собеседованием тоже не способствовали успеху. Но если не выпить, как успокоить нервы? Сама мысль о том, чтобы отправиться на собеседование на трезвую голову, была ей невыносима.

В аптеке она заявила, что, по ее мнению, вся их хваленая косметика — это просто-напросто непомерно дорогая бурда в пластмассовых баночках. И она, Бренда, не настолько поднаторела во вранье, чтобы суметь втюхать эту ерунду старым, отчаявшимся, морщинистым дамам. И еще: она не будет обсуждать с клиентами средства, регулирующие половую сферу.