Чайная роза

Тедди хотел, чтобы она уступила. Отказалась от того, что сулило отчаянную борьбу. Конечно, его совет был продиктован заботой о ее благе; Фиона понимала это и была ему благодарна. Но ей казалось, что Тедди упустил что-то важное. Он прочитал письмо от адвокатов Элджина и увидел в нем только угрозу затеять мерзкий судебный процесс. Но Фиона видела кое-что еще. Написанное между строк. Страх. Рандольф Элджин боялся.

Конечно, этот человек надеялся, что угроза вторгнуться в ее личную жизнь и предать гласности самые интимные подробности ее брака напугает Фиону. «Какой же страх нужно было испытывать, чтобы решиться на такие меры? — думала она. — Адвокаты сказали Элджину, что мои требования законны и что он лишится фонда Ника. Он боится сказать Бертону, что потерял его акции. Если он сможет запугать меня и заставить забрать свой иск, этого ему делать не придется».

Понимание того, что Элджин боится ее, добавило Фионе смелости. Она не пойдет на попятный.

— Тедди, я хочу, чтобы ты сделал следующее, — сказала она, садясь за письменный стол. — Напиши адвокатам Элджина, что одна треть — это оскорбление. Напиши им…

— Фиона, я убедительно прошу тебя принять его предложение. Если ты будешь настаивать на своем требовании, я не смогу представлять тебя. Я обещал Нику, что буду заботиться о тебе. Если бы я поощрил тебя, то нарушил бы слово, данное покойному.

— Я возвращаюсь в Лондон.

Тедди тяжело вздохнул, признавая свое поражение.

— Когда?

— На следующей неделе.

— Фиона, — слабым голосом сказал он, — я умоляю… умоляю тебя не делать этого. Они разорвут тебя на куски. Обвинят во всех смертных грехах, и это тут же подхватят нью-йоркские газеты. Поднимется страшный скандал, и на этот раз я не смогу его остановить. Тебя уничтожат. Ты уже сегодня можешь закрыть «ТейсТи». Все мы знали Ника, и для нас это не имело значения. Он был нашим другом. Но так терпимы далеко не все. Некоторые считают это смертным грехом и если сочтут, что ты принимала участие в чем-то аморальном, то перестанут покупать у тебя чай.

Фиона взяла его руку и сжала ее.

— Не бросай меня, Тедди. Ты мне нужен. Ты всегда был рядом. Всегда. Так побудь еще немного.

Тедди посмотрел Фионе в глаза, безуспешно пытаясь понять причину ее мании.

— Не надо, Фиона. Это безумие, — тихо сказал он. — Ты уничтожишь все, ради чего работала.

— Ты ошибаешься, Тедди, — ответила она. — Именно ради этого я и работала.

Глава шестьдесят девятая

— Конечно, я бывал в этом поганом сортире, но давно, — сказал Родди, глядя на аляповатую вывеску «Тадж-Махала». Потом он перевел взгляд на верхние этажи кирпичного здания и увидел ряд выбитых окон. — Именно этот ущерб ты имел в виду?

Констебль Макферсон кивнул:

— Окна, дверь и похищенную кассу.

— Значит, сегодня ночью?

— Угу.

— Куинн сам вызвал полицию?

— Нет. Один из соседей услышал звон бьющегося стекла и поднял крик. Я увидел ракету и со всех ног помчался сюда. Сказал Куинну, что во всем разберусь, но он отказался от моей помощи. Сказал, что это его проблема и он сам с ней разберется. Сказал, что это дело рук местных парней.

— Двух маленьких шалунишек по имени Котелок Шихан и Сид Мэлоун, — мрачно закончил Родди.

— Да, но которого из них? Я всегда слышал, что Куинн — человек Шихана. Думаете, он переметнулся?

— Не знаю, но выясню. Тут что-то затевается. Внезапно в «Тадже» появляется Мэлоун, потом Куинну выбивают стекла… Готовится битва за Восточный Лондон. Нюхом чую. Кем бы ни был этот малый, у него большие планы, и они включают нашу сторону реки.

— Думаете, Денни скажет вам, что к чему?

— Скажет, если не захочет, чтобы его заведение прикрыли… Ладно, пошли.

Родди открыл дверь «Тадж-Махала» и вошел внутрь; Макферсон следовал прямо за ним. О’Меара был готов к обычной встрече — косым взглядам, неразборчивым ругательствам и вульгарным жестам вроде остатков чьего-то ужина, брошенных к его ногам, пива, пролитого на мундир, и бутылки, брошенной ему в голову. Был готов, что одна из девиц Денни предложит ему свои услуги. Даже к тому, что к нему выйдет сам Денни и начнет уговаривать выпить виски и съесть бифштекс за счет заведения. Но к увиденному он оказался не готов.

Ничего. Абсолютно ничего.

В помещении не было ни души. И это вечером в пятницу. Свет не горел. Бильярдные столы пустовали. У бара не толклись любители делать ставки. Бармен отсутствовал. Никто не тыкал вилкой в жаркое, никто не брел по лестнице за одной из девиц. Родди оборачивался по сторонам, изумленный тишиной.

— Куинн… — нерешительно позвал он. — Денни? — Ответа не последовало.

Он посмотрел на Макферсона, но тот понимал не больше его. Сняв с пояса дубинки, они прошли за бар и открыли дверь на кухню. Никого там не было, но в раковине высилась гора очищенной картошки. На деревянной доске лежала связка сосисок и ждала, что ее вот-вот начнут разрезать.