Чайная церемония в Японии

Я выглянул наружу

И не нашел ни цветов,

Ни изменивших свой цвет листьев.

На берегу моря

Стоит одинокий домик

В унылом свете

Приближающейся осени.

Другие из них, как, например, Кобори Энсю, рассчитывали на несколько иной эффект. Энсю сказал, что замысел садовой тропинки можно отыскать в следующих виршах:

Рощица летних деревьев,

Скромный вид на море

И бледная вечерняя луна.

Угадать значение этих строк совсем несложно. Кобори стремился создать ощущение пробуждения души, все еще остающейся в смутных объятиях мечтаний прошлого, но уже погружающейся в сладкую неосознанность мягкого душевного света в ожидании свободы, находящейся в окружающем пространстве.

Подготовленный всем этим антуражем гость безмолвно приближался к святыни, и если он числился самураем, то должен был оставить свой меч на стеллаже под карнизом, так как чайный павильон считался храмом мира. Потом он должен был низко поклониться и проникнуть в помещение через дверцу не больше 92 сантиметров высотой. Эта процедура считалась обязательной для всех гостей (как высокопоставленных, так и простых без разбора) и предназначалась для пробуждения смирения. Очередность согласовывалась на основе взаимности во время ожидания в матиаи. Потом гости один за другим должны были без шума войти внутрь и занять свои места, предварительно проявив почтение картинам или аранжировке цветов в токономе. Хозяину полагалось входить в помещение только после того, как все гости усаживались, и воцарялась тишина. Полную тишину мог нарушать только бурлящий в железном чайнике кипяток. Чайник приятно пел, ведь листочки железа располагались на его дне так, чтобы производить особую мелодию, в звуках которой можно было услышать шум ливня, приглушенный тучами, и плеск морских волн, разбивающихся где-то вдали о скалы, и шорох дождя в бамбуковом лесу, и шелест сосен на холме вдалеке.

Свет в помещении даже в дневное время делался приглушенным, так как низкий карниз покатой крыши пропускал совсем немного солнечных лучей. Оформление павильона от потолка и до пола выполнялось в сдержанных тонах. Сами гости с тщательностью подбирали одежду неброских цветов. Все вокруг служило подтверждением выдержанности веками, все, что напоминало о недавних приобретениях, подлежало запрету. Можно было разве что отметить, как резко выделяется на общем фоне бамбуковый черпак и льняная скатерть безупречно белого цвета и новая. Какими бы выцветшими ни выглядели интерьер помещения и чайные предметы, они поддерживались в абсолютной чистоте. Ни одной пылинки даже в самом темном углу не допускалось, ведь, если она там окажется, хозяин лишался звания мастера чайной церемонии. Одной из первых предпосылок для признания человека мастером чайной церемонии считалось умение наводить порядок: подметать, мыть и чистить. С самого начала существовало искусство наведения чистоты и протирания пыли. При этом древние металлические изделия совсем не требовалось драить с бескрайним рвением, присущим голландской домохозяйке. Капающую из цветочной вазы воду вытирать не следовало, ведь она наводила на мысль о росе, свежести и прохладе.