Чайный аромат

– Капитан! Мы знакомы не первый год. Я верю, что Вы поступили правильно!

Алоиз взволнованно произносил эти слова, и щеки его пламенели. Крон долго раскуривал трубку, пускал кольца дыма, любуясь ими. Улыбался чему-то далекому.

– Капитан! За такую девушку хоть в пасть дьявола, хоть на абордаж с чертями!

За что я люблю свой экипаж!? С этой минуты началась наша бортовая жизнь по графику. Вахта по четыре часа, меняя друг друга, имея право поднять всю команду по тревоге в любое время. Исполняя функции кока и рулевого в свой отрезок времени. Я проваливался в сон, лишь только коснувшись подушки, все еще хранящей тонкий обворожительный запах Джеми.

Но они все – таки просчитали нас! И это не было случайностью. На выходе из Бийскайского залива, там, где острым выступом выделяется городок Пенмарш, смотрящий своими сбегающими вниз улицами – в Кельтское море, к нам наперерез направился корабль. Крон поднял нас ударами рынды. В рассветной мгле я различил прекрасный фрегат, обладающий хорошим ходом и маневренностью. Несмотря на сильный боковой ветер, ложась в долгие галсы и искусно выполняя повороты, он приближался словно мираж. Взметнулось облако дыма на его палубе – и перед носом нашего шлюпа хлопнулось в воду тяжелое ядро.

– Свернуть паруса! Лечь в дрейф!

Скомандовав своему экипажу, я бросился за подзорной трубой. В чернеющем круге, увеличенном линзами и зеркалами, четко разглядел разношерстную команду пиратов.

Шли без флагов, вымпелов и других опознавательных знаков. В пол – кабельтовых от нас фрегат лег в дрейф, загремела лебедка, спускающая на воду шлюпку с шестью головорезами в ней, и только она коснулась морской поверхности – концы веревок были отброшены – раздалась зычная команда, и шлюпка ринулась к нам.

Алоиз и Крон, вооруженные палашами, и с мушкетами в левой руке – выжидающе замерли у борта. И в этот самый миг я увидел предводителя пиратского судна, он стоял ближе к носу корабля и с равнодушием наблюдал за действиями своих подчиненных.

Я взглянул на него через свою трубу, увидел совсем близко глаза, бритое лицо и обомлел.

– Матис!!!

Восторженно заорал я во всю глотку.

– Матис! Брат мой! Ты жив?

Он дрогнул, поднял свою подзорную трубу, я снял шляпу и раскинул руки.

– Бог мой! Арман?! Арман, черт тебя дери!!! Он помахал мне и, свистнув,

что – то быстро сказал, обернувшись назад. С палубы ударил выстрел, шлюпка была остановлена и возвращена к борту фрегата. В нее спустился Матис и двое матросов рванули весла.

Так я, после трех лет неизвестности, мучительных поисков, сомнений, догадок и предположений – в открытом море встретил своего брата.

Через час мы уже знали все друг о друге. Запершись в моей каюте, крепко обнялись, я разлил вино в серебряные высокие стаканы, выпили и – говорили без умолку.

Три года… Мы учились с ним в марсельской школе мореходства, отец отправил сначала меня, а через год приехал Матис. Он сразу освоил навигационные приборы, карты, лоции – без этого невозможно было представить мореплавание. По вечерам пропадал в портовых кабачках, завел десятки друзей и подружек, и я уже подумывал поговорить с ним о непристойном поведении и о проявленном к нему интересе полиции, как он внезапно исчез. Написав об этом в Париж, отцу и матери, я разыскивал его по городу и в порту, расспрашивал общих знакомых, обошел все кабачки на побережье Марселя – он как в воду канул. Теперь передо мной сидел возмужавший, загорелый, состоявшийся моряк. Дорогие перстни на тонких пальцах, рубиновый амулет на крепкой груди.

– Прости, Арман! Прости меня за то исчезновение. Помнишь?

Он вынул из кармана сложенный, истертый от долгого времени листок бумаги, протянул мне – «счастливые времена должны вернуться, законы мои будут управлять Францией, настоящее – ручается мне за счастливое будущее». Это было посланием, переписанным многими в те годы. Собрания масонов переживали свой бурный расцвет, что и вызвало полицейские гонения. Отец мне сообщал об этом. В Париже полиция взялась за владельцев гостиниц и ресторанов. Выходит – я проглядел своего младшего брата.

– Они пришли за нами прямо в кабачок! Стали выводить всех на улицу и сажать в тюремную карету. Я оттолкнул полицейского, вышиб окно и бежал! Всю ночь я скрывался в порту, а утром, с торговцами отправился в Америку. Пираты перехватили нас недалеко от Гибралтара. Приблизившись, сшибли пушечным выстрелом фок-мачту и предложили сдаться. Перепуганный возникшим пожаром на палубе, капитан – выкинул белый флаг. Бородатый флибустьер, стоявший на борту корабля особняком от шайки разбойников, увидев меня в форме гардештандарта, прокричал им.

– Ведите этого юношу ко мне! И сдувайте пылинки при этом! Мне нужен лоцман!

Так я оказался среди них. Домой возвратиться было нельзя, Америка – за океаном, и я принял решение. Через год нами был захвачен фрегат, и меня назначили на нем капитаном. Это были опасные и интересные времена. Пираты уходили через Атлантику в Карибское море. Там тысячи островов с укромными бухтами.

– Матис! Но как ты узнал о нашем следовании?