Чакра Кентавра

— Что тут мудрить? — не выдержала томительной паузы Таира, успевшая припомнить все старинные ковбойские записи, которые они втихаря от остальной семьи просматривали на пару с прабабушкой. — Садимся прямо на крышу этого культурного центра, берем “языка”, птицы подстраховывают…

— Чтобы сесть, нужно прежде всего снизиться настолько, чтобы хорошенько эту крышу рассмотреть, — наставительно заметил Эрм. — Мы можем переноситься только в то место, которое представляем себе до мельчайших подробностей.

— Значит, пойти туда — не знаю куда… — Возможно только в земных сказках.

— А наши пернатые уже учинили один переполох, — неодобрительно покачал головой Борб, не терпевший неурядиц.

— Прекратите дебаты, — жестко произнесла мона Сэниа. — Садимся, как всегда, поодаль вон за тем холмом. В город пойду я одна. Флейж, ты прикрываешь, но издалека, с какой‑нибудь крыши. По возможности без стрельбы.

Она поднялась с пола и выпрямилась, закутываясь в свой белый мех.

— Ну нет, — сказала Таира, — так не пойдет — слишком царственный вид. Где тут у вас зеркало?

Последовало недоуменное молчание.

— На Джаспере зеркал не бывает, — проговорила мона Сэниа, сбрасывая на пол лилейное великолепие и тем самым безоговорочно принимая замечание девушки. — А так?

Простой черный плащ с капюшоном скрадывал нездешние пропорции тела и отбрасывал на лицо тень, которая вместе с природной смуглостью делала принцессу неотличимой от местных варваров.

— Так сойдет, — кивнула Таира. — Еще бы темные перчатки, и настоящая туземка. Только старайся, чтобы ресницы были полуопущенными, а то глаза у тебя полыхают каким‑то лиловым светом, как у…

Она вовремя прикусила язык — лиловым отсвечивали глаза ее рыжего спаниеля, оставшегося дома.

Мона Сэниа слушала ее так внимательно, как, пожалуй, пи одного своего дружинника.

— Благодарю тебя, Тира. Береги птиц. Похоже, они здесь играют какую‑то особую роль. Ну, Флейж…

— А я? — возмутилась ее собеседница, ободренная царственными знаками внимания. — Я что, опять должна ждать несуществующих раненых?

Вот теперь из глаз принцессы действительно полыхнули молнии: от нее эта девочка ждала объяснения своих действий? Сейчас не время. Время наступит тогда, когда станет ясно, что имели в виду крэги, в своем послании подчеркнувшие: когда вы обе заслужите…

— А вы берегите ее, — легкий поворот головы к остальным дружинникам и едва заметный кивок в сторону девушки.

Этому она научилась с детства: быстрее всего выполняются приказы, которые отдаются шепотом.

— Ну, тогда еще один совет. — Как и все балованные дети, Таира автоматически оставляла за собой последнее слово. — Если хочешь что‑нибудь узнать в незнакомом городе — спрашивай уличных мальчишек.

Спрашивать… Мона Сэниа подавила вздох — если бы еще знать язык, на котором эти мальчишки говорят!

Корабль несколько неуклюже приземлился за бесформенным холмом, на деле оказавшимся развалинами замковой башни. От нее, охватывая город бесполезной теперь защитной дугой, тянулись осевшие замшелые стены. Вниманием здешних туристов они явно не пользовались.

— Без моего голоса — ни шагу! — резко бросила принцесса.

В следующий миг ее в командорской каюте уже не было. Тень ее скользнула по каменной осыпи, следом черным крылом чиркнула вторая — Флейжа. И все. Оставалось ждать.

— Не по–ни–маю, — проговорила Таира, ударяя кулачком по колену на каждом слоге. — Не понимаю главного: зачем все это? Охмурили, притащили, напугали, посулили… ну и что?

— Возможно, нашими руками хотят что‑то достать, — пожал плечами Борб.

— Или придавить кого следует, — буркнул Пы.

— Не исключено, что в столь некорректной форме нам предлагается что‑то увидеть, — предложил гипотезу Сорк.

— Да нам просто морочат голову, чтобы не пустить на Джаспер! — воскликнул Скюз.

— А может..

— Тише! — поднял руку Эрм. — Или мне показалось?..

Нет, голос принцессы пока еще сюда не долетал.

А она шла по окраине города, дивясь тому, как мало он отличается от старинных городов Джаспера, чьи руины лежали к югу и северу от Равнины Паладинов. И здесь па массивных, вековечных фундаментах из плохо отесанных камней высились двухэтажные домишки кирпичной кладки, только улицы были непомерной ширины и повсеместно сохранили следы недавно убранных шатров и палаток. Это был город, предназначенный для того, чтобы постоянно принимать бесчисленные орды кочевников. Судя по количеству пней, в недалеком прошлом он был городом–оазисом.

Сейчас эти улицы обезлюдели, но отнюдь не хранили следов поспешного бегства — ни мусора, пи хлопающих дверей, ни летучих пожаров, детищ брошенных очагов. Отсюда уходили привычно.