Chanel No.5. История создателя легенды

Тем временем пассажиры начинают просыпаться, звучат голоса, люди шевелятся, стряхивают с себя оцепенение мрачной тяжелой ночи. В купе каждый достает провизию, предлагает соседям. Из рук в руки переходят абрикосы, колбаса, хлеб. Незнакомец встает и уходит. Он возвращается через десять минут с чаем, предлагает его Иде. Она с благодарностью принимает. Теплая живительная волна напитка делает восприимчивее к окружающему. Девушка благодарит мужчину, предлагает ему фрукты и угощает его ребенка, сидящего напротив нее, пирожками. Незнакомец снова уходит и приносит чай для себя и сына. Пассажиры веселятся и говорят обо всем и ни о чем, как будто тревоги о ближайшем будущем на время улетели, отогнанные радостным весельем летнего утра. Широко открывают окна и поднимают шторы. Купе заливает солнечный свет, и прохладный ветерок распространяет по вагону аромат хвои. Все вздыхают и на мгновение замолкают, предаваясь этому приятному ощущению утра, втекающего в окно и проходящего по вагону.

Дошел слух, что поезд вот-вот тронется. Это внезапно напоминает людям о реальности, их взгляды встречаются. «Где именно мы сейчас? Мы должны быть в Орле во второй половине дня». Ида хмурится. Значит, до Москвы добираться в лучшем случае еще сутки… Итого, три дня пути. Где будет Эрнест в предотъездной суете? Сможет ли он дождаться их? Ида смотрит на мужчину с ребенком. Кажется, он глубоко задумался. Он выглядит немного старше Эрнеста, на вид ему лет сорок. В его чертах проявляется чувствительность, сдержанность, мягкость, все это вызывает у нее сочувствие. Его сын держит в руках маленькую книжку и спрашивает отца значение какого-то прочитанного слова. Тот с улыбкой наклоняется и отвечает, положив руку на плечо мальчика. Заботливый и нежный отец. Иде бы очень хотелось, чтобы Эрнест был таким же с Эдуардом. Может, это случится, когда ребенок вырастет?

Поезд неспешно идет по сельской местности. Каждый погружается в себя, задумывается и измеряет время и пространство, которые отделяют его от вихря, в который он окунется, как только окажется на вокзале в Москве. Пассажирам не терпится приехать, но вместе с тем они радуются промедлению, тому, что есть еще несколько часов, чтобы перевести дыхание, предаться воспоминаниям, в последний раз собраться с силами. В углу купе сидит очень молодой человек, он словно застыл в кресле. Смотрит неподвижно перед собой. Его руки, сложенные на коленях, не двигаются, застыв в безмолвной молитве. Он не боится, его разум устремлен к полю боя или к близким, которых он оставил позади. Он как будто противопоставляет движению поезда свою пассивность, это напряженное оцепенение. Словно с каждым мгновением он все глубже укореняется в зыбкой почве своей жизни, которая остается где-то там, под колесами поезда.

И вот наконец, после многочасовых монотонных пейзажей, поезд приходит в Орел. Здесь он будет стоять два часа. Ида подумывает о том, чтобы выйти из поезда, прогуляться и обновить запасы провизии. Мужчина – оказалось, его зовут Серж, – предлагает пойти всем вместе, взяв детей. Девушка с радостью принимает предложение, потому что зрелище перрона переполненного мужчинами и женщинами, сидящими или опирающимися друг на друга, действует на нее угнетающе. Море платков, пальто, узелков. Стоят только сотрудники вокзала, пытаясь организовать проход для пассажиров.

Когда поезд останавливается, Ида и Серж, не желая нырять в толпу, все-таки остаются в купе. Уличные торговцы уже подходят к окнам и предлагают огурцы, пирожки, пончики, груши, колбасу, хлеб… Берут все, что предлагают: остаток пути обещает быть неопределенным.

Вместе с окутывающей всех жарой в воздухе распространяются запахи пота, нет ни дуновения ветерка. Пассажиры хранят молчание, довольствуясь тем, что у каждого есть место в вагоне. Поезд тронулся, когда уже спустилась ночь, его отправление было встречено воодушевляющими возгласами пассажиров, начавших терять надежду. В дороге языки развязываются, и все начинают обсуждать новости, которые дошли до них на вокзале. Сведения нехорошие: в Австро-Венгрии прошла всеобщая мобилизация, австрийская артиллерия двумя днями ранее обстреляла Белград. И самое главное: Германия предъявила ультиматум Франции и России. Итак, вне всякого сомнения, это война!