Чао, бамбино!

«Ассистентами» тут называли здоровенных молчаливых детин, постоянно сопровождавших пациентов. Еще одно правило, которое нарушать нельзя. Оно Андрея также не оскорбляло: на одном с ним этаже жил очаровательный паренек, который регулярно грозился «выпотрошить всех девок в округе и поиметь то, что от них останется». Такого уродца точно нельзя без присмотра оставлять! Он хоть и тщедушный, но для некоторых опасный, Андрей чувствовал это.

Ассистент не заставил себя ждать, и скоро они уже направлялись на первый этаж – в каждом корпусе имелась своя столовая, чтобы пациенты из разных отделений лишний раз не пересекались. Андрей шел молча и думал о том, что произошло не так давно в кабинете врача. Разговоры с ассистентом он считал занятием заведомо бесполезным, как игру в покер с платяным шкафом.

В зале было относительно пусто: три пациента и три зависших над ними ассистента.

– Слушай, ты тоже собираешься надо мной так стоять? – поморщился Андрей.

– Должен, – коротко отрапортовал громила.

– А если я против?

– Извиняюсь. Устав такой.

– Слушай, устав уставом, но сядь ты хотя бы за соседний стол! Напрягает, знаешь ли…

– Меня тоже напрягает, – ассистент впервые за все это время проявил нечто, похожее на человеческие эмоции. – И что с того? Начальству-то плевать. Если зайдут проверить и увидят, что я не на должном месте, уволят.

Сурово тут у них…

– Тебя как вообще зовут?

– Дима…

– Меня – Андрей. Значит, так, Дима, делаем следующее. Я занимаю вон тот дальний стол, ты садишься рядом. Человек, который только вошел в зал, в ту сторону не посмотрит, зато мы его увидим. Если человек этот будет иметь начальственный вид, ты займешь позицию «орла в ожидании». Если нет – сиди и не парься. Годится?

– Годится, – широко улыбнулся Дима. – Может, и сам что-нибудь перехвачу! Хотя нет, мне же нельзя…

Все поправимо.

Обслуживание в столовой – или уже называть ее «рестораном»? – велось по принципу шведского стола: на общем доступе стояли большие блюда, и пациенты сами набирали себе отдельные порции. Особо буйных в ресторан вообще не пускали, их кормили в комнатах. Андрей в количестве еды себя не ограничивал, а вместо одной тарелки без лишних угрызений совести взял две. Добравшись до выбранного стола, одну тарелку он отставил в сторону.

– Налетай, угощаю!

– Не нужны мне подачки! – оскорбился ассистент.

– Подачки – это если бы я предложил тебе за мной доесть, – рассудительно заметил Андрей. – А я реально угощаю. Мне проще так, чем если ты будешь на меня слюни сверху ронять!

Дима не заставил себя долго упрашивать. Судя по его голодному виду, кормили персонал на порядок хуже, чем пациентов.

В итоге их первоначальный план несколько изменился. Ассистент обустроился не за соседним столиком, а напротив Андрея, что располагало к разговорам.

– Так как оно вообще, в третьем корпусе работать? – полюбопытствовал Андрей. – Страшно?

– Нет, в большинстве случаев – не страшно, – отмахнулся Дима. – По-настоящему буйных психов тут совсем мало. В нынешней смене, пожалуй, только Лютик.

– Это тот, который корчит из себя полового гиганта-некрофила?

– Он самый!

– А почему «Лютик»?

– Потому что он лютый, но мелкий! – засмеялся ассистент. – А если шутки в сторону – опасный он. Говорят, сеструху свою порезал, прежде чем его нам сдали!

– Почему он тогда не сидит?

– Потому что не насмерть порезал, а она на собственного брата заяву подавать не стала. Но мы с Лютиком всегда осторожны: никогда не знаешь, откуда этот гаденыш железяку острую выковыряет! Когда я маленький был, у меня собака жила, дворняга… Так она с каждой прогулки тащила к нам во двор всякую дрянь: птиц дохлых, ящериц. Лютик такой же, только гаже. А, кроме него, по-настоящему опасных здесь нет! Ты, я вижу, парень неплохой! Есть еще Палыч, он ветеран Афгана. Нормальный мужик, но, если бесится, контроль над собой теряет. И еще пара чудиков, они способны истерики всякие устраивать и на людей кидаться, только они уже давно лечатся, и вроде бы помогает.

Помогает – это хорошо. Андрей тоже надеялся, что ему помогут.

Он посмотрел в окно, на забор, на скрытую им дорогу и высокую стену сосен. Красиво тут! Даже при поганой погоде красиво, а если солнце выглянет, то совсем шикарно будет!

Его внимание, навсегда, как ему казалось, обостренное пребыванием в Цирке, невольно сконцентрировалось на небольшом предмете, искристо поблескивающем в траве у дороги. Это еще что?..

– Андрей, слушай… Я все спросить хочу, да не знаю как, уж больно обидным вопрос может оказаться, – Дима смущенно отвел взгляд. При его габаритах и весьма пугающей внешности это выглядело забавно.

– Спрашивай, – разрешил Андрей. – Нападать на тебя не собираюсь.

– Да я и не боюсь! Я вот тебе честно скажу: работаю здесь уже четыре года, но впервые говорю с пациентом! Представляешь?!

– Вполне. Ты спросишь или нет?

– Спрошу. Почему у тебя рожа такая страшная?

Андрей не обиделся. Ни на «рожу», ни на «страшную». Дима явно не хотел его оскорбить, выразил свою мысль как сумел. Что же до вопроса… его любопытство вполне оправданно.