Чао, бамбино!

– Скандальчик, – пояснил Андрей, направляясь к аккуратно подстриженной живой изгороди, отделявшей аллею от парковки. – Подробности сейчас сообщу!

– Ты куда?! Нельзя!

– Расслабься, меня не увидят ни с одной из сторон.

Андрей не преувеличивал: позиция для наблюдения ему попалась выгодная. От случайных взглядов людей на парковке его укрыла изгородь, а здесь, на аллее, от постороннего внимания спасала пустота: не любили почему-то гуляющие сюда ходить.

Единственной помехой мог бы стать Дима, но ассистенту и самому было любопытно узнать, что за крики сотрясают стены реабилитационного центра, имеющего идеальную репутацию. Поэтому он внял призыву Андрея – заткнуться и не мешать.

На площадке, возле массивной машины, марку которой Андрей определить не взялся бы, стоял мужчина лет шестидесяти. Возможно, изначально он и был одет элегантно, но теперь галстук его сбился на сторону, рукава рубашки он закатал, а пиджак и вовсе держал в руках. Лицо этого господина побагровело, глаза его пылали гневом.

А напротив него выстроился целый отряд сотрудников реабилитационного центра – как солдаты перед приговоренным к расстрелу. Девочки-администраторши имели бледный вид и заметно нервничали, их более опытные коллеги владели собою несколько лучше. «Заведовал» переговорами очень худой мужчина лет сорока, в мятом костюме, обладавший тихим и каким-то вкрадчивым голосом.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – чуть ли не нараспев произносил он. – Нет причин для такой реакции.

– Нет причин?! – Казалось, пожилой мужчина вот-вот вспыхнет, как спичка. – Моя дочь пропала! Дочка моя, понимаете?! Из-за вас пропала!

– Уверен, с вашей дочерью все в порядке.

– От нее нет известий две недели! Это вы называете «в порядке»?! Мало вам не покажется, сукины дети! Я вас всех под суд пущу, всех до единого! До самого последнего уборщика!

– Вот уж не хотелось бы, – пробубнил Дима.

Андрей только пихнул его локтем, не отрывая взгляда от разворачивающегося перед его глазами скандала.

Впрочем, ссора больше походила на монолог. Со стороны пожилой мужчина выглядел полным психом, вырвавшимся из своей палаты, а персонал центра – вполне адекватными людьми, вынужденными терпеть его вопли. Однако Андрей чувствовал, что тут не все так однозначно.

– Я лично работал с вашей дочерью, – продолжал вещать «мятый». – Она демонстрировала отличные результаты, лечение ей очень помогало.

– Да с…л я на ваше лечение! Где моя дочь?! А?! Где она?! Нету!

– Но мы-то здесь при чем? Ваша дочь завершила курс лечения и благополучно выписалась.

– Зубы мне не заговаривай! – взвыл мужчина. – Какое «благополучно»?! Она выехала от вас – и исчезла! Я уже всю страну обыскал, ее нигде нет! После вас! Да лучше бы она с депрессией этой своей дурацкой ходила, но рядом была! Так нет же, послушал я зятя, отдал ее вам!

Ну вот, кое-что проясняется. Потерянная дочь, видимо, лечилась в первом корпусе, раз речь идет о депрессии. И очень может быть, что «мятый» – тот же психолог, что работает с Агнией. Вернее, работал – правильно она все-таки от него ушла! Амеба, а не человек…

– Вам нужно успокоиться, – вещал психолог. – С ней все хорошо. Возможно, ваша дочь чуть-чуть задержалась в пути, но она обязательно найдется.

Ой не факт! Андрею очень не хотелось соотносить пропажу пациентки и кровь в лесу, но это получилось как-то само собой. Так что сотрудникам центра может быть известно гораздо больше, чем они пытаются показать.

– Это вы судье будете рассказывать, – не унимался мужчина. – Каждый из вас! Я этого так не оставлю!

На данном этапе эстафету у психолога перехватила одна из администраторов:

– Мы не возражаем против любого вашего решения. Обратиться в суд – ваше законное право. Но прежде чем сделать это, подумайте, посмотрите на ситуацию здраво. Ваша дочь, насколько мне известно, позвонила вам в день отъезда не только из нашего реабилитационного центра, но и позже, уже покинув его. На тот момент она была жива и здорова.

– Откуда вам это известно?!

– Вы не первый раз обвиняете нас в пропаже вашей дочери, – невозмутимо пояснила женщина. – Поэтому мы вынуждены были вникнуть в суть дела, прояснить все детали. Вы не отрицаете, что дочь связывалась с вами после того, как покинула центр?

– Да она с заправки звонила! – Было заметно, что мужчина утратил значительную часть своей решительности. – Это совсем недалеко отсюда!

– И тем не менее. Поэтому, прежде чем пытаться засудить нас, проанализируйте ситуацию. Быть может, вы могли бы потратить свое время с большей пользой? Я искренне вам сочувствую и верю, что ваша дочь найдется.

«Трепло», – про себя вынес вердикт Андрей. Сочувствуют они, как же! За весь разговор никто из них не назвал пациентку по имени – скорее всего, имя ее они и не помнили, разве что фамилию.

В целом, администратор справилась с трудной задачей гораздо быстрее и более грамотно, чем штатный психолог. Она убедила-таки разгневанного отца поискать дочь, подождать, а уж потом являться к их воротам с вооруженной факелами и вилами толпой. Причем уболтала она его так, что он чуть ли не извинялся в конце этой «беседы».