Читаем Чапаев полностью

«У аппарата был Фрунзе и ознакомился с вашим разговором… ваш приказ, отданный 16 июля, правилен, не подлежит отмене. Наоборот, теперь, когда противник задерживается здесь, в районе Деркул и Переметная, необходимо попытаться совместно с Шиповской группой его уничтожить, чтобы не дать ему возможности оказывать дальнейшее сопротивление при наступлении на Лбищенск. Поэтому командюжгруппы приказал теперь же перейти в решительное наступление всеми вашими бригадами для занятия района станица Переметная, форпост Чеганский и Требухин… Только после этого вам надлежит приступать к выполнению приказа 4-й армии о наступлении на Лбищенск, причем при наступлении необходимо действовать именно обходами, как вы говорите (курсив наш. — П. А.). Наступление в лоб никогда успеха иметь не может, и ваш предполагаемый обход через Железнов-3 для занятия Чеганского считаю правильным. Сейчас опять подошел товарищ Фрунзе… и еще раз приказал подтвердить крайнюю необходимость, ввиду слабости Шиповской группы, стремительного удара всеми вашими силами, включая гарнизон Уральска, навстречу Шиповской группе, стремясь охватить противника с юго-востока вашим левым флангом… надо действовать решительно, чтобы его окружить и уничтожить.

17-й бронеотряд несколько дней тому назад вышел из Самары по железной дороге на Бузулук и отправлен в ваше распоряжение. Прикажу вдогонку ему ускорить его движение, а когда придет к вам, заставьте их работать, а то они только все чинятся и ничего не делают, кого надо — привлекать к суду трибунала. Об обуви, белье и патронах сообщу нашему начснабу, чтобы снабдил вас всем необходимым…

Вас лично до возвращения Наумова командюжгруппы не находит возможным отпустить в отпуск и самолично считает никак невозможным теперь. Мы ждем от вас блестящего завершения Уральской операции, окружения и уничтожения противника в районе Переметная, Деркул и занятия форпоста Чеганский, в чем я лично и не сомневаюсь. Желаю успеха…»

Можно сказать, что стиль общения нашего героя с высокопоставленным руководством мало изменился: он, как и в 1918 году, регулярно жаловался на командование 4-й армии, периодически обвиняя его в некомпетентности и предвзятости. Однако в отличие от лета и осени 1918 года у Чапаева появился понимающий его и доверяющий ему собеседник — Михаил Фрунзе. Впрочем, и сам Чапаев безгранично доверял Фрунзе и подчинялся его авторитету.

Во второй половине июля 1919 года Ударная группа Чапаева у деревни Усиха вела ожесточенные бои с уральцами, которые пытались перехватить инициативу боевых действий. Конница противника многократно атаковала тыл и фланги 25-й дивизии и других частей, а пехота наседала с фронта. Части дивизии несли тяжелые потери, но продолжали держаться и заставили казаков отказаться от контрнаступления. Один из белых участников сражения высоко оценивал боевые и моральные качества красных бойцов: «В течение 2–3 дней мы (2-я дивизия) противнику не давали никакого покоя, стараясь его вымотать с тем, чтобы потом основательно уничтожить. Чем они питались до сего момента, для нас оставалось загадкой. Пленные, которых у нас было достаточно, говорили, что части голодают, но в то же время они проявляли такую стойкость, которая никак не вязалась с показаниями пленных. Мы их пытались атаковать днем, ночью, но они отбивали все атаки самым решительным образом. Численностью и артиллерией они превосходили нас в несколько раз… как бы то ни было, противник продолжал движение на низ, занимая поселок за поселком».

Чапаев, докладывая об успехах, тревожился об успешном развитии операции из-за потерь и вызванного перерывами в снабжении недостатка боеприпасов и продовольствия. 19 июля он сообщил Лазаревичу:

«223-й полк окружен в Требухине. Противник зашел в тыл, прервав сообщение, вел непрерывные атаки целые сутки. Положение полка неизвестно. Только получили сведения, что в полку снарядов не осталось ни одного. 225-й полк ушел на соединение с 223-м полком. При подходе к селу Рубежный казаки накинулись на 225-й полк, где сошлись в рукопашный бой. Бой был на улицах, из окон, с крыш домов. Победу одержал 225-й полк, остатки противника бежали. Потери нашего полка неизвестны, не получены донесения. Командир полка 225-го выслал один батальон на поддержку 223-го полка. Сюда выезжает комбриг с одним батальоном в Требухин… Патроны вышли все, положение ухудшается. Запасов патронов нет совсем как в дивизии, так и в бригадах и полках. Имеются только на руках, с этими патронами можно держаться только до вечера. Прошу вашего разрешения получить патроны полтора миллиона от 4-й армии, иначе придется отступать… Сейчас получил донесение: противник разбит, убитыми лежат 100 трупов вдоль реки Урал. Противник разбит на две группы. Часть кинулась через Урал вплавь, а часть на север, 225-й полк с 223-м соединились связью. С нашей стороны потери выясняются. В 225-м полку раненых — 39, убитых — 10, в 223-м полку — неизвестно. Патронов совершенно осталось мало».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии