Чапаев

Тухачевский: 25-й дивизии подробно в приказе, который вам будет передан, я дал направление на Бугульму. Передайте товарищу Фрунзе, что прилагается крайняя энергия для выдвижения флангов, особенно правого, и 25-я дивизия по 2 мая прошла с боями и переправой через две реки свыше 80 верст — это немало. Перед началом общего наступления побываю у Чапаева и в штадиве 26».

Район Сок — Кармалинское, Сергиевск, Шентала как бы опоясывал с юга Бугульму. На этом направлении и предстояло действовать 25-й стрелковой дивизии. Непонятно, почему авторы романа «Багряная летопись» решили, что Тухачевский приказал Чапаеву наступать на северо — запад, ведь на схеме «Бугурусланская наступательная операция» видно, что его дивизия была нацелена на северо — восточном направлении. Оставим в покое авторов «Багряной летописи» и вернемся на фронт.

Требование командующего 5-й армией действовать решительно и смело части выполняли неукоснительно. Под их натиском противник оставил 5 мая захваченный ранее Сергиевск и начал отход к Бугульме. В тот же день в только что занятое 221-м Сызранским полком село Елатомка приехали В. И. Чапаев и Д. А. Фурманов. Ветераны 25-й стрелковой дивизии Я. А. Володихин, И. С. Евлампиев и Н. М. Хлебников оставили следующее воспоминание об этом митинге:

«…На сельской площади организовали митинг. Пришли бойцы и местные жители. Как только объявили, что будет говорить Чапаев, площадь загудела. Первые слова Василия Ивановича еще тонули в гуле приветствий, но потом разом водворилась полная тишина.

Трудно передать своеобразие речи Чапаева. Говорил он как будто обо всем: о мировой буржуазии, о силах контрреволюции, которые собираются задушить Советскую власть, о борьбе за свободу трудового народа. Его меткие выражения, энергичные жесты, простые слова были понятны и близки каждому бойцу и крестьянину. Слушали Чапаева затаив дыхание. Не забыл Василий Иванович похвалить и бойцов за минувшие бои и победы, что очень их обрадовало.

Свою речь Чапаев закончил словами:

— Трусов терпеть не будем, а храбрых наградим. Бойцы в ответ кричали:

— Ура Чапаеву! Ура!

Фурманов был искусным оратором. Говорил он политически остро и доходчиво, советовал бойцам больше уделять внимания населению освобожденных районов, разъяснять политику партии и текущие события. Заниматься этим надо, говорил он, не только политработникам, но и командирам, и красноармейцам. Комиссар ратовал за создание партийных и комсомольских ячеек, он видел в них большую опору молодой Советской власти.

Потом, как обычно бывало на сельских митингах, начали задавать вопросы. И самым главным был вопрос — скоро ли закончится война? Изрядно надоела она крестьянам. Белогвардейцы издевались над ними, отбирали имущество, насильно угоняли мужиков в армию. Поэтому так радушно встречали местные жители красноармейцев. Вот и сейчас стоят сельчане рядом с бойцами, задают вопросы самому Чапаю. Отвечает им Василий Иванович:

— Война — она никому не в радость. А чтобы мы беляков скорее разбили и чтобы война скорей закончилась, вы только не сидите сложа руки. Помогайте Красной Армии и у себя на месте укрепляйте Советскую власть…»

Командующий Западной армией, стремясь предотвратить разгром своих войск, начал сосредоточивать в районе Бугульмы и Белебея отступающие части и соединения. Туда же направлялся стратегический резерв адмирала Колчака — 1-й Волжский корпус генерал — майора В. О. Каппеля, чтобы нанести удар во фланг ударной группе красных войск. В советской историографии этот корпус называли ударной группой армии адмирала Колчака. Так ли это? Уже упоминавшийся нами А. П. Будберг писал: