ЧАПАЕВ — ЧАПАЕВ

Тут жалобно скрипнула дверца шкафа, а может и человеческий голос раздался. Обернувшись на звук, Соня увидала, как медленно сам собой отворился шкаф, обнаружив внутри замершего в нелепой, полусогнутой позе Семена Семеновича Ворона, собственной персоной и в надвинутой глубоко на уши милицейской фуражке.

— Семен Семенович, вы живы!? — бросилась на шею к артисту девушка, — Слава тебе, Господи! — принялась она покрывать его поцелуями.

— Далеко не уверен, Соня, — скорбно произнес Ворон, оседая в шкафу, — откуда вы здесь?

Фуражка с его головы упала и долго катилась через всю комнату, подскакивая на козырьке, пока не скрылась за горизонтом.

Рухнула еще одна полка, и на обоих посыпались стопки накрахмаленного белья.

…

Верно говорят, что брачные союзы складываются на небесах. Чем уж насолил высшим силам Перец непонятно, но они явно не хотели способствовать его сближению с Соней. Даже очевидное самопожертвование и совершаемый в одном шаге от возлюбленной, и прямо в честь нее, героический подвиг, остались совершенно не замечены, будто глаза ей отвел кто-то. Уж не Матрена ли Спиридонова нечаянно как-нибудь или по ошибке? Не чудом ли, именно в тот самый миг, когда Соня входила в комнату, чтобы найти Ворона, Паша, в процессе боевых действий, отступал в следующую и наоборот.

В то же самое время мелкое, ничтожное письмецо звезде экрана, не только не потерялось на почте и не сгорело в огне камина, но и возымело свое судьбоносное действие на весь ход событий.

Не исключено, что такие загадки или «зигзаги удачи» нарочно подсовывает провидение людям и сочинителям, чтоб они дополнительно напрягали свои рассудительные способности, не закисали бы на обыденном, а беспрестанно искали вокруг себя что-либо наиболее заковыристое.

Нельзя исключить и вероятности того, что в другой какой-нибудь жизни или ином измерении Павел прожил бесконечно длинную и гармоничную жизнь со своей возлюбленной Соней, совершенно не зная горя, а эпизод с Вороном был всего лишь минутным и, быстро забытым ею, заблуждением. Ворон же вечно оставался без ума от ученой Раисы или народной артистки Незвановой.

Но такая вероятность другого измерения не может служить утешением пострадавшему от любви. Ему подавай назад возлюбленную! И непременно, чтоб в прежнем виде, сколько бы лет ни прошло. Потому что, если к нему вдруг вернется постаревшая и как бы побитая градом раскаявшаяся любовь, так он ее может и не захотеть узнать, как в случае с Наиной из «Руслана и Людмилы».

…

Там где проходил бой, перевес складывался явно не в пользу сержанта. Его окружили и пытались набросить сверху откуда-то взявшуюся сеть от футбольных ворот. Паша дважды увернулся, и ему даже удалось выскочить из дома на воздух. Но и преследователи не отставали.

В третий раз взлетела было сеть над его фигурой, но тут со страшным ревом в облаке пыли и копоти влетел во двор хоть и легкий, но все равно жутковатый танк, подцепивший сеть своим грозным стволом, направленным прямо на действующих лиц. Танк, снеся часть забора, повредил и калитку. Все против воли подняли руки к небу.

— Вот вкапались, армия! — в ужасе прошептал один из преследователей в галифе, уронив изо рта бесполезно дымящуюся папиросу.

Возникла немая сцена, которая оживилась выбежавшими из-за угла вставшими в недоумении пацанами, с носилками полными денег в руках.

Монеты мерно соскальзывали с края носилок по одной в траву совершенно беззвучно. Навстречу им тянулась струйка табачного дыма от оброненной бандитской папиросы.

Первыми опомнились девочки и, соскочив с брони, побежали к вожатому, чтобы прильнуть к нему и надежно заслонить собой от любых предстоящих опасностей. Заодно они принялись обматывать ему рану оторванными от подолов полосами. Подолы их сразу заметно укоротились, сделавшись модными, как в иностранном журнале.

Однако, замешательство преступников длилось недолго. Командир танка скрылся в люке, чтобы отдать распоряжения, но один из разбойников тотчас набросил на смотровую щель какую-то рогожу.

Когда танк двинулся с места, то взял неверное направление и сразу же заехал в глубокую канаву, шедшую вдоль забора, после чего, побыв немного в неустойчивом равновесии, перевернулся вверх гусеницами.

Не видя других армейских подразделений, бандиты для острастки пальнули по броне из пистолетов и вновь обернулись к сержанту. Танкисты же остались сидеть внутри в неудобных позах, поскольку совсем не имели запасных боеприпасов из-за момента мирного времени. Рация у них тоже не хотела работать, может повредилась, а, может, не рассчитана была на работу вверх ногами.

Угроза в очередной раз нависла над пионерами и вожатым.

— Быстро все за угол! — скомандовал Паша прильнувшим к нему детям и, едва ли не пинками, отпихнул не желавших покидать его защитников прочь от себя. Пионеры нехотя отступили пока за угол.

Преступники поспешно навели на сержанта свое оружие, прицеливаясь произвести залп. Павел решил, что погибать нужно красиво, особенно на глазах младших товарищей. Он расправил плечи, и с криком: «Врешь, не возьмешь!» грудью пошел на врагов.