ЧАПАЕВ — ЧАПАЕВ

Гости принялись неопределенным образом топтаться вокруг машин, постукивать носками сапог по скатам, для проверки достаточности атмосфер внутри, одергивать пиджаки и кителя, ловчее брать в руки приготовленные пакеты с подарками.

Тут и Раиса вышла к прибывшим гостям, держа под руку несколько упиравшегося Ворона с надвинутой на лоб белой панамой, скрывавшей повязку над фиолетовым и уже несколько позеленевшим фонарем.

Гости, примерно по старшинству, двинулись к хозяевам с поздравленьями и подарками, с особым удовольствием и подолгу пожимая руку Ворону, который протягивал ее с каменным лицом, неопределенно улыбаясь несколько вбок. К тому же он не всю ладонь подавал, а часть, то из трех, то из двух пальцев, чем изумлял всех и принуждал уважать себя с особенной силой. Голова его качалась кивая, монотонно, как у слона.

Почти сразу мелькнул в воздухе фотоаппарат, и просьба сфотографироваться со знаменитостью на память, как бы повисла воздухе, в ожидании удобного момента.

Раиса всем обольстительно улыбалась. К тому же платье ее содержало такого фасона декольте, что уж одним этим обеспечивала оживление и приподнятость в настроении приглашенных.

Тем временем, мимо ворот пропылил угорелый мотоциклист в кожаном шлеме с очками на лбу, и, притормозив на одно мгновение, высадил из коляски молодого человека с сильно подержанной гитарой в руках, помимо измятого букета.

Мир, как известно тесен, из-за чего много случается анекдотов в окружающей жизни. Молодой человек был тот самый студент Макаревич, которого спас от разбоя сержант Перец. По воле случая, он подрабатывал лаборантом у Раисы и по уши был влюблен в нее.

Это ли не свидетельство давно замеченной передовыми философами взаимной связи всего со всем. И если эти связи проследить, то, как минимум, окажется, что все люди давным-давно братья и сестры. И это никакой не лозунг, а констатация факта. Правда и родные братья с сестрами нередко знать друг друга не хотят, не могут без скандала сказать двух слов и даже толком поделить наследства от родителей. Кровное родство только мешает им. Капитан Корытин множество знал тому примеров из реальной жизни и по работе.

Раиса для студента явилась давно лелеемым в воображении идеалом женственности. Лицо ее ежесекундно очаровывало юношу и лишало рассудительных способностей. Маленький же клычок, выставлявшийся из-под верхней губы сразу после улыбки или сказанного слова, повергал студента в состояние иступленного поклонения.

Узнав о дне рождения возлюбленной руководительницы, он решился на отчаянный поступок, явиться прямо к ней, в расчете, что при гостях его не вытурят вон, а может даже оставят побыть на празднике.

Далее фантазии его заходили уж слишком далеко и в полном отрыве от реализма. Рисовалась ему даже темная ночь, после разъезда гостей, или когда все уснут, с подползанием под дверь спальни и (о, ужас!) проникновением, быть может, внутрь. О продолжении он не отваживался мечтать, поскольку и так выступала испарина на лбу, и пересыхало горло.

Бедра Раисы, всегда обтянутые на работе строгой юбкой, почти совсем свели студента с ума, так что он, хоть и не смел себе дать в том отчета, а все-таки воображать продолжал и довольно живо представлял себе, как преграды расступятся, и буквально все женские тайны Раисы вмиг откроются перед ним. Тем более выяснилось, что она не замужем. И если попытаться представить картину Чеховского «неба в алмазах», то это должно было быть что-либо в этом роде, не меньше.

Поэтому, перемыв все пробирки с ретортами и прибрав лабораторию, Андрей решительно двинул на праздник. По пути он нарвал в одном чужом саду цветов и захватил гитару, на случай, если повезет блеснуть талантом перед возлюбленной.

61

Дождь пронесся мигом, тучи исчезли со всего горизонта, превратясь в свою противоположность — чистое голубое небо, так что капли воды на окне электрички стали выглядеть странно.

Сержант спрыгнул на платформу. Пронзительно свистнул электровоз, затем раздался знакомый с детства нарастающий звук, сопровождающий жизнь каждого нашего соотечественника, посещающего пригороды, но это уж за спиной и вбок от мчавшегося на велосипеде Павла.

Ухабов он не замечал, равно как и бьющих по лицу мокрых веток придорожной ольхи. Даже куры, с кудахтаньем выскочившие из-под колес не могли отвлечь его внимания от мыслей о несправедливом устройстве мира и нежелании людей по-быстрому его усовершенствовать.