Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы

Коленатый. Совершенно верно. Он был тогда воспитанником Терезианской академии, и его интересы представлял адвокат из Вены. Иск на имение Лоуков был мотивирован следующим образом. Прежде всего, покойный за год до смерти лично, «höchstpersõnlich», явился к директору Терезианской академии[43] и заявил, что выделяет «das oben genannte Gut samt Schoß, Höfen, Meierhöfen und Inventar», то есть все вышепоименованное движимое и недвижимое имущество, на содержание «des genannten Minderjährigen», то есть малолетнего Грегора, каковой «falls und sobald er majorenn wird», то есть по достижении им совершеннолетия, должен быть введен «in Besitz und Eigentum», в полноправное владение упомянутым имуществом. Дополнительный факт: упомянутый малолетний Грегор, при жизни покойного и по его указанию, получал доходы от означенного имения и отчеты о них с пометкой «владельцу и собственнику имения Лоуков», что является доказательством так называемого натурального владения.

Эмилия. Значит, все было ясно? Да?

Коленатый. Виноват. Барон Эммерих Прус возражал на это, что у Грегора нет дарственной грамоты и что перевод имения на него не занесен в книгу земельных владений. Далее, что покойный не оставил письменного завещания, а наоборот — «hingegen» — на смертном одре сделал устное распоряжение в пользу другого лица…

Эмилия. Не может быть! Какого лица?

Коленатый. В том-то и заковыка, мадемуазель. Подождите, я вам прочту. (Поднимается по стремянке к регистратуре.) Тут заварилась такая каша, вот увидите. Ага, вот оно. (Вынимает дело, усаживается на верхней ступеньке и быстро листает.) Ага, «Das während des Ablebens des hochwohlgeborenen Majoratsherrn Freiherrn Prus Josef Ferdinand von Semonitz vorgenommene Protokol usw». Итак, свидетельство о последней воле, подписанное каким-то патером, врачом и нотариусом у смертного одра Иозефа Пруса. Вот что в нем говорится: «Умирающий… в сильной горячке… на вопрос нижеподписавшегося нотариуса — есть ли у него еще какие-либо пожелания, несколько раз повторил, что имение Лоуков „daß das Allodium Loukov… Herrn Mach Gregor zukommen soll…“, он завещает герру Max Грегору.» (Ставит дело на место.) Какому-то Грегору Маху, мадемуазель, лицу неизвестному и не могущему быть обнаруженным. (Остается сидеть на стремянке.)

Эмилия. Но это недоразумение! Пепи, безусловно, имел в виду Грегора, Ферди Грегора.

Коленатый. Конечно, мадемуазель. Но написанного пером не вырубишь топором. Грегор, правда, возражал, что слово «Мах» попало в устное завещание по ошибке или в результате описки, что «Грегор» должно быть фамилией, а не именем и так далее. Но, litera scripta valet[44] — и Эммерих Прус получил все наследство, в том числе и Лоуков.

Эмилия. А Грегор?

Коленатый. А Грегор — ничего. Вскоре двоюродный брат Стефан — судя по всему, великий пройдоха — выкопал где-то субъекта, именовавшегося Грегор Мах. Этот Мах заявил на суде, что покойный имел по отношению к нему тайные обязательства, очевидно, деликатного свойства…

Эмилия. Ложь!

Коленатый. Несомненно… И что он претендует на имение Лоуков. Затем Грегор Мах канул в Лету, оставив — за какую сумму, об этом история умалчивает, — господину Стефану нотариальную доверенность на свои права на Лоуков. Сей кавалер Стефан судился от его имени и, представьте себе, выиграл тяжбу: Лоуков был передан ему.

Эмилия. Черт знает что!

Коленатый. Скандал, а? Тогда Грегор начал тяжбу против Стефана, заявив, что Грегор Мах не является де-юре наследником Пруса, что покойный делал устное распоряжение в бреду и так далее. После долгой волокиты он выиграл дело: предыдущее решение было отменено. Но Лоуков возвратили не Грегору, а опять Эммериху Прусу. Представляете себе?

Грегор. Это называется справедливостью, мадемуазель!

Эмилия. Почему же не Грегору?

Коленатый. Ах, многоуважаемая, по разным тонким юридическим основаниям и учитывая, что ни Грегор Мах, ни Фердинанд Карел Грегор не являлись родственниками покойного…

Эмилия. Постойте! Ведь он его сын.

Коленатый. Кто? Чей сын?

Эмилия. Грегор. Ферди был сын Пепи.

Грегор(вскочив). Сын?! Откуда вы знаете?

Коленатый(поспешно слезая с лестницы). Его сын? А мать кто, скажите, пожалуйста?

Эмилия. Мать была… Ее звали Эллен Мак-Грегор. Она была певицей Венской императорской оперы.

Грегор. Как? Как фамилия?

Эмилия. Мак-Грегор. Шотландская фамилия.

Грегор. Слышите, доктор? Мак-Грегор! Мак! Мак! А вовсе не Мах! Понимаете, в чем дело?

Коленатый(садится). Разумеется. А почему фамилия сына — не Мак-Грегор?

Эмилия. Из-за матери… Он вообще не знал ее.

Коленатый. Вот как. А есть у вас какие-нибудь доказательства, мадемуазель?

Эмилия. Не знаю. Продолжайте.