Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы

Гаук. О, конечно. Позвольте-ка. Хи-хи, Евгения, это из Мадрида.

Коленатый. Что это такое?

Гаук. Полицейское предписание о немедленном выезде… за нарушение общественного порядка… Ramera Gitana que se llama Eugenia Montez.[66] Хи-хи! Я знаю: это из-за той драки, а?

Коленатый. Виноват. (Разбирает бумаги.) Заграничный паспорт на имя Эльзы Мюллер; семьдесят девятый год… Свидетельство о смерти… Эллен Мак-Грегор, тысяча восемьсот тридцать шестой год. Так, так. Все вперемешку. Подождите, мадемуазель, мы рассортируем по фамилиям. Екатерина Мышкина — это еще кто такая?

Витек. Екатерина Мышкина была русская певица, в сороковых годах.

Коленатый. Вы все знаете, дорогой мой.

Грегор. Любопытно, что инициалы всегда «Э. М».

Коленатый. Мадемуазель, видимо, коллекционирует документы с этими инициалами. Особое пристрастие, а? Ого, «твой Пепи»! Это, безусловно, ваш предок, Прус. Прочитать? «Meine liebste, liebste Ellian».[67]

Прус. Может быть, Элина, а?

Коленатый. Нет, нет, Эллен. И на конверте — Эллен Мак-Грегор. Вена, Императорская опера. Погодите, Грегор, Эллен еще придет к финишу первой. «Meine liebste, liebste Ellian»…

Эмилия(встает). Погодите! Дальше не читайте. Это мои письма.

Коленатый. Что ж поделаешь, если они оказались такими интересными и для нас.

Эмилия. Не читайте. Я расскажу все сама. Все, о чем вы спросите.

Коленатый. Правда?

Эмилия. Клянусь!

Коленатый(складывает бумаги). В таком случае, тысяча извинений, мадемуазель, за то, что нам пришлось принудить вас к этому.

Эмилия. Вы будете судить меня?

Коленатый. Боже упаси. Вполне дружеский разговор.

Эмилия. Но я хочу, чтобы вы меня судили.

Коленатый. Ах, так? Постараемся, в пределах наших возможностей. Итак — пожалуйста.

Эмилия. Нет, все должно быть, как в суде. Крест и все прочее.

Коленатый. А, вы правы. Еще что?

Эмилия. Но сперва пустите меня поесть и привести себя в порядок. Не могу же я предстать перед судом в неглиже.

Коленатый. Совершенно верно. Все должно иметь надлежащий, солидный вид.

Грегор. Комедия!

Коленатый. Тс-с-с! Не дискредитируйте акт правосудия. Обвиняемая, вам предоставляется десять минут на одевание. Довольно этого?

Эмилия. Да вы в своем уме? Дайте хоть час.

Коленатый. Полчаса на подготовку и обдумывание, после чего вы предстанете перед судом. Ступайте. Мы пришлем вам горничную.

Эмилия. Спасибо. (Уходит в спальню.)

Прус. Пойду к Янеку.

Коленатый. Только возвращайтесь через полчаса.

Грегор. Не могли бы вы хоть сейчас быть немного серьезней, доктор?

Коленатый. Тс-с-с, я страшно серьезен, Грегор. Я знаю, как на нее воздействовать. Это истеричка. Витек!

Витек. Что угодно?

Коленатый. Сбегайте в ближайшее похоронное бюро. Пусть пришлют сюда распятие, свечи и черное покрывало. Потом — Библию и прочую бутафорию. Скорей!

Витек. Слушаюсь.

Коленатый. И раздобудьте где-нибудь череп.

Витек. Человеческий?

Коленатый. Человеческий или коровий — это все равно. Лишь бы у нас был символ смерти.

Занавес

Эпилог

Та же комната, обставленная как зал суда. Столы, диван, стулья покрыты черным сукном. На большом столе налево крест, Библия, горящая свеча и череп. За столом председатель суда Коленатыйи секретарьВитек. ПрокурорГрегорза столиком в середине. На диване — присяжные: Прус, Гаук иКристина. Налево свободный стул.

Коленатый. Ей пора уже явиться.

Витек. Не приняла ли она, не дай бог, какой-нибудь яд?

Грегор. Вздор! Она слишком любит себя.

Коленатый. Введите подсудимую.

Витекстучится в спальню и входит.

Прус. Не могли бы вы избавить меня от этого фарса, доктор?

Коленатый. Нет, вы должны быть присяжным.

Кристина(всхлипывает). Это… похоже… на похороны.

Коленатый. Не плакать, девочка. Мир мертвым.

ВитеквводитЭмилиюв роскошном туалете, с бутылкой и стаканом в руке.

Отведите подсудимую на ее место.

Витек. Позвольте сообщить: подсудимая пила виски.

Коленатый. Она пьяна?

Витек. Очень.

Эмилия(опираясь на стену). Оставьте меня. Это только… для храбрости. Пить хочется…

Коленатый. Отнимите у нее бутылку.

Эмилия(прижимая бутылку к груди). Ну нет, не дам! А то отвечать не стану. Ха-ха-ха, вы похожи на факельщиков. Вот потеха! Ха-ха-ха-ха-ха, погляди, Бертик! Theotokos,[68] я помру со смеху.