Чара силы

Беглец и Даждь встретились на самой границе рощицы, на склоне. Всадник вынырнул навстречу человеку из‑за стены дождя так быстро, что беглец отшатнулся, падая. Хорс не успел остановиться, и его копыта прошлись по лежавшему.

Даждь спрыгнул с коня и склонился к беглецу, рывком переворачивая его лицом вверх. Человек был ранен — в его плече торчал обломок стрелы, и кровь сочилась на землю. Грубая одежда слуги была порвана и заляпана грязью болота. Он еле дышал, закатив глаза, в груди его при каждом вздохе что‑то булькало и свистело.

Даждь не помнил этого человека, но погоня оборотней что‑то да значила. Он склонился к беглецу и сдавил ему виски ладонями, приводя в чувство.

Человек вдруг открыл глаза. Их взгляд был неожиданно ясен, и он сразу же вскинулся, ловя руки Даждя.

— Господин мой, — прошептал он сорванным голосом и закашлялся кровью. — Господин мой…

— Что? — тряхнул его Даждь. — Что с ним?

— Беда! — выдохнул человек. — Беда… Они пришли… Всех убили, сожгли замок… Моя госпожа и ее дочь погибли в огне… Господин в плену — мне еле удалось бежать… Теперь их убьют!

Он опять зашелся кашлем, и Даждь было подумал, что Хорс ненароком ранил его. Но исцелять было некогда — следовало узнать как можно больше.

— Где они? — спросил он.

— Беги, спасайся! — Человек лихорадочно вцепился ему в плечо, приподнимаясь. — Эти твари не люди и не звери… Их много — больше сотни… Они пришли за тобой, человек севера. Им нужен ты… Спасайся!

— Сначала я должен помочь твоему господину, — возразил на это Даждь.

Человек склонил голову ему на плечо и устало прикрыл глаза.

— Ему уже ничем не поможешь, — тихо шепнул он, — как и мне… Я чувствую — мне конец… Брось меня здесь, спасайся сам… я…

Голос его стих совсем, и последних слов Даждь не расслышал.

Посиневшие холодные губы еще шевелились. Торопясь, пока незнакомец еще дышал, Даждь сбросил плащ, кладя на него человека, и коснулся его груди, исцеляя повреждения. Он сразу почувствовал, что у беглеца сломано копытами несколько ребер. Нужно было потрудиться…

В это время за его спиной послышался сиплый вой.

Даждь вскинулся, оборачиваясь. В зарослях камыша мелькали чьи‑то тени. Голоса их оказались столь знакомы, что сразу в памяти всплыли холмы в Пекле и распятие, которому его подвергли. Заныли шрамы на ладонях, от которых так и не удалось избавиться. Даждь отдернул руки, и человек тут же перестал дышать. Хорс испуганно ткнулся мордой в плечо хозяина, зовя поторопиться. Даждь осторожно положил мертвеца на землю и встал, жалея, что ничего не смог сделать для него. Но этот человек пожертвовал своей жизнью, чтобы предупредить его об опасности. Интересно, кто послал оборотней?

Погоня вылетела прямо на него. Передние радостно завыли, увидев человека, и ринулись на него. В надежде, что они отвлекутся на мертвеца, дав ему время, Даждь одним прыжком вскочил в седло и поскакал прочь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

По крутым каменистым склонам горы торопливо пробирался всадник. Шел дождь — опять шел дождь, но всадник больше не смотрел на небо и не замечал, прекращался ли ливень хоть на миг. Ни снег, ни град — ничто не могло остановить погоню или сбить ее со следа. Завывания перекрывали монотонный шум дождя и журчание ручьев, бежавших к подножию горы.

Второй день продолжалось преследование. Даждю не давали и часа передышки, и до сих пор его спасала только привычка к долгим переходам да выносливость Хорса. Но сейчас, кажется, удача изменила ему.

Сквозь серую пелену дождя трудно было видеть дорогу, тем более здесь, в горах. Жеребец спотыкался, и, чтобы сберечь коню ноги, а самому жизнь, Даждь вынужден был спешиться и вести его в поводу. Так он проигрывал в расстоянии, но зато меньше рисковал сломать себе шею.

Погоня растянулась широким полукольцом у подножия горы. Они сжимали его в клещи. Оборотни и наемники–полукровки рассчитывали загнать Даждя на вершину горы, и это им удастся, если только он не сумеет одурачить преследователей.

Ах, если бы не дождь! Склон шаг от шагу становился круче и неприступнее, а витязь даже не знал, близка ли вершина.

Даждь остановился, и верный Хорс ткнулся ему носом в ладонь. Он чуял врага и жался к хозяину. Привалившись спиной к валуну, Даждь прислушивался, не замечая текущих за ворот капель. За двое суток бегства от погони он не успел устать, но раздражало бессилие. И хоть бы шанс на спасение!

Внизу что‑то зашевелилось в тумане, послышался призывный крик. Будь Даждь один, он бы не беспокоился, что его заметят, но отливающую золотом гриву Хорса не увидит только слепой, даже сейчас. Не дожидаясь, пока преследователи начнут окружать, его, он повел коня дальше.

И тут же сзади послышались голоса — его заметили. Погоня пошла по–зрячему. Не было нужды и затаиваться — все теперь решала скорость.

Даждь лез вверх, понятия не имея о том, что его ждет. Оборотней было слишком много — они вполне могли разделиться и отправить часть наперехват. Тогда за следующим поворотом он встретит мечи и оскаленные клыки.