Чара силы

Еще раз поклонившись, он повернулся, вскинул мешок на плечо и решительно зашагал по ущелью.

Гамаюн слетел с валуна и ловко приземлился в опустевшее седло Хорса.

А сколько до той зимы? — пробурчал он себе под нос.

* * *

Рыскающие по горам оборотни давно, чуть не десять дней назад, сказали Марене о том, что в Пекло пробирается одинокий путник, но чародейка не придавала значения этим слухам. Она и в мыслях не держала, что бывший муж явится к ней, а потому появление Даждя было для нее неожиданностью.

Сбитая с толку Марена бегом бросилась к нему навстречу с крыльца и, не сдержавшись, повисла на шее, пряча лицо у него на груди. Все‑таки соскучилась по мужу! Но в тот миг, когда Даждь обнял жену, привлекая ее к себе, Марена овладела собой.

— Вернулся, — прошептала она, не поднимая глаз. — А я‑то уже извелась вся! А ну, как убили тебя, и некому слезу проронить! Где ж ты был‑то?.. Ну, идем, идем в дом. Устал, верно? Где конь?.. Ну, сам скажешь потом, как время придет!

Обняв его за плечи, Марена повела Даждя в дом. Там слуги, подглядевшие ее встречу с гостем, уже суетились вовсю.

Даждь с удивлением косился по сторонам. Он оставил жену в маленьком скромном домишке, сиротливо прилепившемся к скале, а сейчас перед ним были княжеские палаты со множеством слуг, что так и прыскали в стороны, ровно мошкара на лугу. Марена вела его в покои, ласково заглядывая в глаза и зазывно улыбаясь. Ее взор мягчел, и Даждь невольно таял в сиянии глаз Марены.

Только один раз он очнулся, словно облитый в жару ушатом ледяной воды. У входа в покои самой Марены на страже стоял юноша в дубленой куртке и коротком плаще жителя Пекла. Черты его лица, цвет глаз и волос изобличали коренного уроженца Пекла из числа тех, — кто никогда не поднимается на поверхность. Он охранял потайную дверь, ведущую в подземелья, и Даждь бы прошел мимо, если бы не полный ненависти взгляд, которым юноша окатил Марену и задел самого Даждя.

— Кто это? — Даждь остановился.

Под его пристальным взглядом пекленец отступил в тень, но и оттуда блеснули его глаза — на сей раз с нескрываемым презрением.

— Так, один. — Женщина небрежно махнула рукой. — Из приграничных селений. Здесь недавно война была — мятежники решили князя свергнуть, да ничего у них не вышло. Часть совсем изгнали, а часть вот прибилась. Они служат только за кров и пищу, но совершенно дикие… Чего уставился? — прикрикнула она на сторожа. — Живо беги и прикажи, чтоб баню затопили!

Юноша гордо вскинул голову, отсалютовал саблей и покинул пост.

— Видишь? — усмехнулась Марена. — — И как я его терплю?.. Надо будет выгнать. Пусть убирается обратно в Пекло!

Ее слова о мятеже напомнили Даждю о собственных врагах. Уж не верховодил ли мятежниками тот самый Кощей? Но Даждь‑то при чем?

Он уже собирался заговорить об этом, но Марена решительно пресекла его попытки и увлекла дальше.

* * *

Марена сама помогала Даждю отмывать в бане пыль и грязь дорог, растирала его когда‑то столь любимое тело и чувствовала, что теряет голову от желания. Чтобы не поддаться, она все время повторяла про себя другое имя, но желание пересилило, и, когда Даждь, вынырнув из облаков пара, привлек ее к себе, отыскивая ее губы, она не стала сопротивляться…

А потом Даждь, раскрасневшийся, помолодевший, счастливый, сидел за столом, и Марена сама, не дозволяя служанкам и холопкам, потчевала его. Он ласкал ее взглядом, касаясь глазами ловких рук, по–прежнему высокой и упругой груди, тонкой, хотя и утратившей гибкость талии, крутых бедер. Марена млела под его взглядом — давно он не смотрел на нее так, с самой брачной ночи. И чародейка ловила себя на мысли, что еще немного — и она не сможет сделать с ним то, что задумала. Все‑таки когда‑то она любила его.

Даждь поймал ее руку, наливавшую в кружку цеженый мед, и игриво потянул на себя. Марена неловко улыбнулась и мягко, но непреклонно высвободилась.

— Погоди, — остановила она его. — Я скоро вернусь… Я хочу сделать тебе подарок!

Улыбнувшись, она выскользнула за дверь.

Тут улыбка исчезла с ее лица. Не обращая внимания на холопов, Марена опрометью ринулась бежать.

У крыльца торчал оборотень — из тех бегунов, которые легко обгоняют летящую птицу. Увидев хозяйку, он завертел хвостом.

Марена бросилась на колени, обнимая лохматую голову зверя.

— Скачи к нему, к Кощею, — быстро прошептала она. — Скажи, что Даждь неожиданно явился сюда. Пусть поторопится, если хочет получить его — я долго держать его не намерена! Ну!

Оборотень вырвался из объятий чародейки и растаял в вечернем полумраке. Выпрямившись, Марена напряженно слушала тишину, пока ее не прорезал I жуткий вой — знак того, что гонец покинул границы Пекла.