Чарли Бон и Пустынный волк

— А ты сам как думаешь? — Эмма одарила его хмурым взглядом.

Чарли вышел из себя:

— Как она могла поверить, что я мог сказать про нее такое? Все это подстроил Дагберт, чтобы нас рассорить. Он лгал! Пожалуйста, скажи, что хотя бы ТЫ не поверила ему, Эмма!

— Ну… — девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке, — я всегда верю, если люди говорят, что я… не очень красивая, или глупая, или…

— Как ты можешь так думать, ты что, глупа… — Чарли осекся на полуслове, — я имею в виду, что ты просто не должна этому верить.

— Дагберт все время лжет, — поддержал друга Билли.

— Он обозвал Билли уродцем, — добавил Бенджамин.

— И Билли ничуть не расстроился, — продолжил Чарли.

— Я очень расстроился, — тихо возразил Билли.

Чарли сделал вид, что не расслышал его.

— И мне очень нравится твоя прическа, Эм.

Эмма повеселела и почти улыбалась:

— Я постараюсь объяснить все это Лив. Она очень трепетно относится к своей внешности. Но, сказать по правде, ей нравится разыгрывать драму. Ничего, скоро ей надоест злиться, и она сделает вид, что вообще ничего не произошло.

— Поскорее бы, — сказал Чарли.

Маленький мальчик, стоящий возле Эммы, внимательно рассматривал черный чайник. Неожиданно он спросил:

— Что это такое?

— Это? — Чарли неловко качнул раритет, — просто старый чайник, который мне дали взаймы.

— Очень — очень — очень старый, — заметил наблюдательный малыш.

— Извини, я совсем забыла их тебе представить! Знакомься, это твои кузены, Чарли, — обрадовала его Эм.

— Ты хочешь сказать, что это… приемные дети моей внучатой тети Венеции? — он с новым интересом взглянул на парочку худеньких нищих беспризорников.

— Я — Чарли, — он улыбнулся детям, — а моя внучатая тетя — ваша новая мать.

— Мы это знаем, — сказала девочка, — меня зовут Миранда, а брата Эрик. Мы идем выручать нашу собаку.

— Ты не мог бы пойти с нами, Чарли? — Эмма просительно улыбнулась, — мне не нравится Мрачный Тупик, а теперь, когда Оливия ушла… — она поежилась.

— Конечно, мы пойдем, — ответил он.

Мрачный Тупик был не тем местом, куда люди захотели бы попасть по доброй воле. Темный узкий переулок вел во внутренний двор, где вокруг площадки, вымощенной грубым булыжником, теснились высокие серые дома. Большинство из них были нежилыми, с закрытыми ставнями окнами и наглухо заколоченными дверями.

^{Дом тети Венеции.}

В конце двора стояла отдельная группа домов, главные фасады которых выходили в переулок. Их украшали высокие остроконечные башенки в готическом стиле и обрамленные фигурными железными решетками балкончики. Балюстрады и фронтоны длинных окон поражали воображение. В их оформление органично вписывались необычные каменные скульптуры: тролли, гоблины, гномы, горгульи и другие мифические чудовища.

Дом тети Венеции находился справа. Блестящая новая крыша и чистые, недавно отремонтированные стены, выгодно отличали его от стоящих по соседству домов ее сестер: Юстасии — в центре, и Лукреции — слева.

— Тете Венеции пришлось отстраивать свои хоромы заново после пожара, — не подумав, сказал Чарли.

— Пожар? — маленькое лицо Миранды исказилось от страха, — как это произошло?

— Да так, просто несчастный случай, — уклончиво ответил он.

Взгляд Эммы сказал ему все, что она о нем думала:

— Спасибо, что хоть не стал описывать подробности.

Три ряда ступенек вели к трем черным дверям, в центре каждой из которых красовалась табличка из полированной бронзы с одним и тем же номером «Тринадцать».

— Три раза по тринадцать, — прошептал Билли (В местах такого рода следовало соблюдать осторожность), — у почтальона, наверное, путаница в голове от этих одинаковых цифр.

— Вероятно, — ответил Чарли.

Из-за правой двери донесся неистовый скулеж.

— Это Болтушка — Четтипатра, слышите ее? — закричала Миранда.

Они пробежали через двор и остановились у подножия лестницы. Спринтер Боб вертелся у всех под ногами, радостно лаял и неистово вилял хвостом.

^{Четтипатра.}

— Твой дядя сказал, что ключ спрятан под троллем, — Эмма повернулась к Чарли.

— Каким троллем? — спросил мальчик и осекся, прикусив себе язык. Сверху из темного угла на него с ненавистью и злобой таращился приземистый каменный монстр, стоящий под портиком на крыльце.

— Мы пришли, Болтушечка, — кудахтала в это время Миранда, успокаивая собаку, — мы тебя скоро выпустим.

Ответный скулеж нарастал и вскоре превратился в поток безумного исступленного лая, к которому с удовольствием присоединился Спринтер Боб, громко подвывавший басом.

— ЗАТКНИСЬ! — заорал на него Чарли.

Бенджамин зажал рукой нос Спринтера Боба и, когда тот успокоился, обиженно обратился к другу:

— Ты не должен разговаривать с моей собакой в таком тоне.

— Прости меня, но я не могу ни о чем думать, — Чарли во все глаза смотрел на каменное чудище.

— О чем тут думать? Ключ под троллем, надо пойти и просто его взять, — с этими словами Эмма начала подниматься вверх по ступенькам.

— Нет, Эм! — Чарли схватил ее за руку.

— Подержи-ка его, — он вручил девочке чайник.

— Ничего себе, какой он тяжелый! — она дотронулась до почерневшей стороны, — и теплый.