Чарли Чаплин

Чаплин еще не мог знать, что новая травля его явилась лишь одним из первых актов давно и тщательно подготовляемой реакционными кругами инсценировки, получившей название «охоты за ведьмами». Задача разгрома прогрессивной части кинодеятелей Голливуда была возложена на пресловутую комиссию по расследованию антиамериканской деятельности — ту самую комиссию, которая еще в 1940 году намеревалась предать суду создателя фильма «Великий диктатор». Всего за несколько дней до выступления Ренкина эта комиссия во главе со своим новым председателем, Дж. Парнеллом Томасом, начала следствие в Голливуде, прикрываясь затасканным лозунгом «борьбы против коммунистов». Запугав нескольких неустойчивых артистов, режиссеров и сценаристов, комиссия добилась от них ложных показаний, на основании которых сотни людей были в дальнейшем занесены в «черные списки». Среди других имен лжесвидетели угодливо называли также имя Чаплина.

Заседания комиссии по расследованию антиамериканской деятельности происходили в Вашингтоне в конце октября 1947 года и завершились немного позже осуждением десяти кинодеятелей (включая сценаристов Алберта Мальца, Джона Говарда Лоусона, До-лтона Трамбо, режиссера Герберта Би-бермана и других). Владельцы кинокомпаний использовали крики о «подрывных элементах» для разгона почти всех сколько-нибудь прогрессивно мыслящих киномастеров, хотя именно они в большинстве своем составляли цвет Голливуда. Это неизбежно и сразу же привело к еще большей идейной и художественной деградации американской кинематографии тех лет. Оставшиеся режиссеры, сценаристы, актеры были разобщенны и терроризированны доносами, расследованиями, угрозой безработицы. «Целлулоидный конвейер», парализованный страхом, можно было в те годы почти без помех переключить на антидемократическую и военную пропаганду.

В эти тяжелые времена Чарльз Чаплин снова доказал, что он — поистине свободолюбивый и мужественный человек.

7 декабря 1947 года он опубликовал в английском еженед ельнике «Рейнолдс ньюс» статью «С меня хватит Голливуда», в которой говорилось: «Я твердо решил объявить раз и навсегда войну Голливуду и его обитателям… Крикуны называют меня коммунистом и антиамериканцем. И это только потому, что я не могу и не желаю думать, как все они… Так вот, я, Чарли Чаплин, утверждаю, что Голливуд умирает… Кто отказывается приспосабливаться, кто идет своей дорогой и осмеливается пренебрегать предписаниями большого бизнеса, тот ни в коем случае не может добиться успеха в мире кино… Сейчас Голливуд дает свое последнее сражение и проиграет его, если только не решится раз и навсегда отказаться от стандартизации фильмов. Произведения искусства нельзя изготовлять конвейерным способом, подобно тракторам на заводе. Я думаю, что объективен, когда говорю: пришло время избрать новый путь — чтобы деньги перестали быть наконец единственным кумиром, как это случается во всяком разлагающемся обществе».

8 своей статье Чаплин как бы подвел итог своим многолетним антагонистическим отношениям с Голливудом и стоящими за его спиной монополиями. Конечно, само понятие «Голливуд» — отнюдь не однородное, и в книгу истории американского кино было вписано немало светлых страниц, связанных с творчеством крупнейших, наиболее талантливых и честных режиссеров, сценаристов и актеров. Клеймя Голливуд, Чаплин имел в виду его массовую, так называемую коммерческую продукцию. Чуть ли не с первых своих фильмов он был в центре идеологической войны, войны жестокой и неравной, и на протяжении десятилетий его произведения наряду с фильмами других прогрессивных мастеров противостояли этой стандартной продукции.

Если Голливуд, выполняя социальный наказ монополий, по мере возможности избегал правдивого показа жизни, условий существования народных масс, классовых противоречий и классовой борьбы, идеализировал буржуазное общество и стремился примирить с ним трудящиеся массы, отбирал своих героев, окружающую их среду и обстановку по принципу всего нетипического, анормального, говоря иными словами, рассматривал кинотеатр как «психоаналитическую клинику», исцеляющую зрителя-пациента от всякой общественно-политической активности, — то Чаплин, считая кино школой жизни, с большой гражданской и творческой смелостью сдергивал покровы с буржуазного общества, разоблачал лицемерие его морали, развенчивая миф о современной буржуазной демократии, свободе и равенстве, показывал неизбежных спутников капитализма— нищету и бесправие многих, безработицу, экономические кризисы, — выводил типических героев и типические жизненные обстоятельства. Джон Говард Лоусон справедливо отмечал в книге «Кинофильмы в борьбе идей»: «Во всех фильмах Чаплина… мы видим богатство воображения, сочетающегося с реалистическим пониманием социальных сил и классовых взаимоотношений, которые должен постоянно и тщательно изучать каждый художник».