Чародей

— Пока нет, Кул, — сказала она, потянув его вниз. — Это именно то, чего она хочет.

Кул на мгновение задумался, затем кивнул.

— Вала! — Кейя ахнула. — Что ты делаешь?

Вала повернулась к ней с выражением, которое можно было описать только как демоническое.

— Ты хочешь использовать шанс или нет? — Спросила она. — Потому что Кул – этот самый единственный шанс, который у нас есть, чтобы прорваться как можно скорее. Пока Вала говорила, Берлен продолжал разговаривать с Кулом с другой стороны.

— Она хочет, чтобы ты отправился туда один, да? — спросил Берлен. — Она хочет, чтобы тебя убили.

— Я не пойду, — ответил Кул. — Она не знает. Она никогда не получит мой меч.

В его глазах была тьма, которую Кейя никогда раньше не видела, что-то холодное, чудовищное и ужасающее, чтобы скрыть сморщенное от смеха лицо, которое она привыкла считать лицом одного из своих человеческих братьев.

— Чего она не знает? — спросила Кейя.

— Вот увидишь, — сказала Вала. — Теперь это или Кул или Такари. Мы ничего не можем с этим поделать, кроме как решить, готовы ли мы его использовать. А ты?

Кейя посмотрела вдоль насыпи в обоих направлениях и увидела длинную линию воинов, готовых атаковать холм. Для эльфов их лица были бледными, а костяшки пальцев побелели от того, что они сжимали рукояти мечей, но их челюсти были сжаты, а глаза устремлены на Кейю, ожидая команды атаковать.

— Готова, когда ты будешь готова, — сказала Кейя. — Да простят нас боги.

— Мы должны просить не богов, — ответила Вала.

Она положила руку на плечо Кула, затем подняла голову и указала на одного из блуэтопсов, все еще стоявшего за бруствером рабов разума.

— Вот она, Кул, сказала Вала.

— Все это не твоих рук дело, — добавил Берлен. Остроухая лисица соблазнила тебя.

— Правильно, — добавила Вала.

Пока она говорила, Кул начал темнеть. Не только выражение его лица, но и его лицо, руки, глаза и даже огромный плащ рейнджера, который подарил ему лорд Дуирсар.

— Все, что Такари хотела – это твой меч.

— О, она также хотела ребенка, — сказала Кейя, поняв, что делают ваасанцы. — Си'Тель'Квессир продают своих детей-полулюдей, чтобы заплатить за вино.

Вала и Берлен разинули рты, и Кейя на мгновение подумала, что, возможно, зашла слишком далеко.

Кул стал черным как сажа, расплываясь по краям, как тень или призрак, и он издал сердитый вопль. Он поднялся и не столько перепрыгнул через насыпь, сколько взлетел над ней, и склон мгновенно взорвался ревущей бурей смерти, когда защитники обрушили на него всевозможные снаряды и магию. Думая, что целью ваасанцев было подтолкнуть Кула к первой волне вражеских атак, Кейя подняла руку, чтобы вызвать атаку. Вала схватила ее за руку и потянула вниз.

— Жди. — Вала заговорила на эльфийском языке пальцев, единственной речи, которую не заглушили грохот и рев битвы. — Пусть он немного опередит нас.

— Опередит нас? — возразила Кейя. — От него же ничего не останется!

Но когда она заглянула за край насыпи, то увидела, что там что-то есть. Сквозь стену дыма и пламени толщиной в двадцать шагов Кейя увидела черный силуэт Кула, все еще плетущийся и скручивающийся вверх по холму. Вспышки молний проходили сквозь его темную фигуру, не замедляя его движения. Магические стрелы отскакивали от него, оставляя за собой длинные клочья черной тьмы. Лучи распада ударили в его темную ауру и растворились. Валуны, от которых ему всегда удавалось пригнуться или увернуться, копья, которые он отклонял и скользил, стрелы, застрявшие только в самых сильных частях его брони. Как будто он стал наполовину призраком, наполовину созданием теней, которое можно было увидеть, но никогда не остановить. Кейя с благоговением смотрела, как он исчез в густеющем дыму, затем повернулась к Вале и подняла свой собственный темный меч, или, скорее, меч ее мужа.

— Может ли этот меч сделать так же? — спросила она.

— Нет!

— И никогда не пытайся! — это Берлен, добавил объяснение. — Он отдал себя своему мечу. Такую магию не обратить. Рев начал стихать, когда Кул продолжил атаку, а Вала посмотрела на холм и произнесла один-единственный слог. Она не кричала и не выражалась жестами, но Кейе не нужны были слова, чтобы понять ее смысл. Она вытянула руку вперед, затем поднялась и бросилась через край насыпи.