Чародей

На следующее утро они еще затемно покинули свой импровизированный лагерь и начали подъем. Каким-то образом Таите удавалось ступать по тропинке, которую не могли различить даже зоркие глаза Нефера. Оба несли по тяжелому мотку веревки, сплетенной из льна и конского волоса и используемой, чтобы привязывать лошадей. Они несли и один из маленьких водяных мехов: Таита предупредил, что, как только солнце поднимется высоко, на башне станет жарко.

К тому времени, как они обошли вокруг дальнего склона восточной башни, начало светать и они стали различать поверхность скалы над ними. Таита потратил целый час, высматривая путь наверх. Наконец он остался доволен.

– Во имя великого Гора, всемогущего, давай начнем, – сказал он и изобразил в воздухе знак раненного глаза бога. Затем он повел Нефера назад к месту, которое выбрал для подъема.

– Я пойду вперед, – сказал он мальчику, обвязывая веревку вокруг пояса. – Вытравливай веревку, пока я буду подниматься. Смотри, что я делаю, и когда крикну тебе, обвяжись веревкой и следуй за мной. Если поскользнешься, я поддержу тебя.

Сначала Нефер поднимался осторожно, следуя маршруту, выбранному Таитой; его лицо и костяшки пальцев белели от напряжения, когда он цеплялся за очередную опору. Таита ободрял его сверху, и уверенность мальчика росла с каждым движением вверх. Он поравнялся с Таитой и усмехнулся.

– Это было легко.

– Дальше будет труднее, – сухо заверил его Таита и повел на следующий уровень скалы. Сейчас Нефер карабкался за ним, будто обезьяна, говорливый от волнения и удовольствия. Они стояли ниже расщелины в сходящейся около вершины скалы в узкую трещину.

– Эта расщелина походит на ту, по которой тебе нужно спуститься к гнезду, когда мы достигнем вершины. Смотри, как я растопыриваю руки и ноги в расщелине. – Таита нырнул в расщелину и стал подниматься, медленно, но без остановки. Когда расщелина сузилась, он продолжал лезть, как человек, поднимающийся по лестнице. Набедренник хлопал по тощим старым ногам, и Неферу был виден под полотном ужасный шрам там, где отсекли его мужественность. Нефер видел его и прежде и настолько привык, что это страшное увечье больше не ужасало его.

Таита позвал его сверху, и на сей раз Нефер взлетел вверх по скале, естественно войдя в ритм подъема.

Почему должно быть иначе? Таита старался удержать свою гордость в разумных границах. В жилах мальчика течет кровь воинов и великих атлетов! Затем он улыбнулся, и его глаза заискрились, как если бы он снова помолодел. И у него был я, чтобы научить его – конечно, он превосходит других.

Солнце было лишь на полпути к зениту, когда они наконец встали рядом на вершине восточного пика.

– Здесь мы немного отдохнем. – Таита снял водяной мех с плеча и сел.

– Я не устал, Тата.

– Тем не менее, мы отдохнем. – Таита передал мех принцу и смотрел, как тот делает дюжину больших глотков. – Спуск к гнезду будет более трудным, – сказал он, когда Нефер остановился, чтобы вдохнуть. – Там не будет никого, чтобы показать тебе путь, и есть одно место, где ты не сможешь видеть свои ноги, спускаясь по склону.

– Со мной ничего не случится, Тата.

– Если позволят боги, – согласился Таита и повернул голову, как будто восхищаясь величественной горой, морем и расстилающейся под ними пустыней, но на самом деле для того, чтобы мальчик не увидел движения его губ, потому что он молился. – Распростри крылья над ним, могущественный Гор, потому что это тот, кого ты избрал. Позаботься о нем, моя госпожа Лостра, ставшая богиней, потому что он плод твоего лона и кровь от твоей крови. Отведи свою руку от него, нечестивый Сет, и не тронь его, потому что тебе не превзойти тех, кто защищает этого ребенка. – Он вздохнул, вспоминая заклинание вызова богу темноты и хаоса, и смягчил свою угрозу маленькой взяткой: – Пройди мимо него, добрый Сет, и я пожертвую тебе быка в твоем храме в Абидосе, когда после поеду той дорогой.

Он поднялся.

– Пришло время рискнуть.

Он первым перешел через вершину горы и встал на дальнем краю, глядя вниз на лагерь и пасущихся лошадей, которые в пропасти казались крошечными, как новорожденные мыши. Самка сокола, кружила над ущельем. Ему почудилось в ее поведении что-то необычное, особенно когда она испустила странный, безнадежный крик, какого он прежде никогда не слышал от царского сокола. Поблизости не было видно самца, хотя он искал его взглядом.

Затем он посмотрел через пропасть на главный пик горы и выступ, где они стояли накануне. Это позволило ему сориентироваться, потому что выпуклость скалы под ним скрывала гнездо. Он медленно двигался по краю, пока не нашел начало трещины, которую опознал как ту, что шла вниз и открывалась в расселину, где свили гнездо соколы.

Он подобрал камень и бросил его через край. Тот загремел, скатываясь вниз по стене вне поля зрения. Таита надеялся, что камень вспугнет сокола и таким образом подтвердит точное положение гнезда, но сокол так и не появился. Только самка продолжала бесцельно кружить и издавать странные, печальные крики.