Чародей

Иштар повернулся и юркнул в узкое отверстие в каменной стене позади него, которое закрывал от Таиты своим телом. Таита остановился перед входом и постучал по каменным краям посохом. Камень отзывался правильно, и он услышал долетающее из темного входа эхо неуверенных шагов Иштара. Таита был почти уверен, что это не иллюзия, а подлинный вход в пещеру в известняковом утесе.

Таита шагнул в проем и обнаружил, что находится в низком каменном проходе, слабо освещенном солнечным светом, падавшем через вход у него за спиной. Пол пещеры впереди медленно поднимался, и Таита продолжил путь, ступая более осторожно. Теперь он был уверен, что проход настоящий, а не что-то, созданное колдовством Мидийца, чтобы отвлечь его и увести в сторону.

В туннеле впереди он слышал эхо шагов Иштара, искаженное и усиленное. Таита считал шаги с тех самых пор, как шагнул в темноту. Через сто двадцать шагов свет вновь стал разгораться, исходя из какого-то яркого источника в глубине склона.

Внезапно туннель резко повернул, и, шагнув за поворот, Таита оказался в большой пещере с высоким сводом. В центре свода было отверстие, выходившее во внешний мир, на открытый воздух, и из него на пол пещеры падал луч яркого солнечного света.

С пола поднимались остроконечные сталагмиты, мерцающие кристаллами, будто клыки акулы-людоеда. С высокого свода свисали парные им сталактиты; некоторые напоминали наконечники копий, другие – сияющие крылья богов.

Иштар стоял, прижавшись к противоположной стене пещеры. Оттуда нельзя было бежать. Увидев Таиту, появившегося во входе в туннель, он пронзительно закричал, рыдая:

– Смилуйся, могущественный Маг! Между нами есть связь. Мы – братья. Пощади меня, и я открою тебе такие тайны, о которых ты и не мечтал. Я предоставлю все мои силы в твое распоряжение. Я буду твоим преданным псом. Я посвящу мою жизнь служению тебе.

Его мольбы и обещания были так жалки, что Таита невольно почувствовал, как его решимость поколебалась. Это было лишь сомнение, мелькнувшее в уме Таиты, но Иштар нашел крошечную щель в его защите и немедленно воспользовался этим. Он выбросил руку вперед, сложив большим и указательным пальцем круг, знак Мардука, и крикнул что-то на том же странном гортанном языке.

Таита ощутил, как невыносимо тяжкое бремя придавило его плечи и будто невидимые щупальца гигантского осьминога опутали его тело, придавили руки к бокам, обернулись вокруг горла удушающим захватом. Он ощутил запах горящей человеческой плоти, ауру Пожирателя, душащего его. Но не мог пошевелиться.

На другой стороне пещеры подпрыгивал и подскакивал Иштар, его татуированное лицо было страшно перекошено, язык, высунутый между синими губами, лакал воздух, как лакают кошки. Он поднял полы своей мантии и выпятил бедра в сторону Таиты. Его член был полностью выпрямлен, крайняя плоть скатилась назад с раздутой фиолетовой головки, как с непристойного плода.

– Твоя хилая богиня не защитит тебя здесь, глубоко в земле, Таита. Тебе больше не пересилить Мардука Пожирателя и его слугу Иштара, – завопил он. – Наше состязание закончено. Я победил тебя и всю твою хитрость, Чародей! Теперь ты умрешь.

Таита поднял глаза к высокому темному своду пещеры и сосредоточил все внимание на длинном поблескивающем сталактите, свисавшего с него будто огромный мерцающий кинжал. Он собрал все силы, поднял правую руку с посохом и указал им вверх. И, выдохнув остатки воздуха, прокричал слово власти:

– Кидаш!

Раздался треск, будто в глубинах ледника лопнул лед, сталактит отломился от свода и обрушился. Увлекаемый собственным огромным весом, он ударил острием в плечо Иштара возле шеи, пронзил его грудь и живот и вышел через задний проход. Длинный каменный шип приколол колдуна к полу пещеры, как выпотрошенную рыбу к сушильной полке.

Когда Иштар задергался, задрожал и стал судорожно сучить ногами в смертельных муках, Таита почувствовал, что тяжесть исчезла с его плеч и давление на его горло прекратилось. Мардук отступил, и Таита смог дышать снова. Запах горелой плоти исчез. Воздух опять был древний и чистый, прохладный и лишь слабо припахивающий грибами.

Маг подобрал посох и пошел назад по туннелю, на открытый воздух и солнечный свет. У входа в известняковый туннель он обернулся и ударил посохом по камню один, второй, третий раз.

В недрах холма раздался грохот падающего камня, и из входа в туннель пахнуло пыльным воздухом: внутри скалы рухнул свод пещеры.

– Из-за каменного шипа, прошедшего сквозь твое сердце, даже твой грязный бог не сможет освободить тебя из твоей могилы. Лежи в ней всю вечность, Иштар Мидиец, – сказал Таита и отвернулся. Постукивая посохом по камням, он направился по дороге к Галлале.

Трое посыльных достигли Вавилона весной, когда снег еще лежал толстым слоем на вершинах дальних гор на севере, откуда текли две великих реки.