Чародей

Раздался хорошо знакомый смех Трока, и когда он ответил на насмешку Нага, Минтака по его нетвердой речи услышала, что он действительно уже пьян:

– Ну, брат, не будь таким строгим. Выпей со мной. Давай выпьем за успешный исход всех наших предприятий. Выпей за корону на моей голове и за другую корону, которая скоро благословит твою голову.

Тон Нага немного смягчился.

– Год назад, когда мы только замыслили это, все это казалось невозможным, невероятно далеким. Тогда нас унижали и не замечали, и мы были так же далеко от трона, как луна от солнца, и, однако, сейчас мы здесь, два фараона, вместе владеющие всем Египтом.

– И перед нами умерли два фараона, – присоединился Трок, – Тамос, получивший твою стрелу в сердце, и Апепи, огромный боров, зажаренный в собственном сале вместе со всеми его поросятами, – закричал он с торжествующим смехом.

– Умоляю, не так громко. Ты неосторожен, пусть даже мы одни, – мягко упрекнул его Наг. – Будет лучше, если мы навсегда забудем об этом. Пусть наши маленькие тайны уйдут с Тамосом в его гробницу в Долине Царей и с Апепи на дно реки.

– Ну давай! – настаивал Трок. – Выпей со мной за все, чего мы достигли.

– За все, чего мы достигли, – согласился Наг.

– И за все, чего достигнем.

– Сегодня Египет, а завтра сокровища и богатства Ассирии, Вавилона и остального мира! Ничто не может встать на нашем пути.

Минтака услышала громкие глотки Трока. Затем что-то грохнуло о переборку на уровне ее уха. Это испугало ее, и она отскочила, но затем поняла, что Трок швырнул в стену пустую чашу, разбив ее вдребезги. Он громко рыгнул и продолжил:

– И все же осталась одна мелочь. Щенок Тамоса все еще носит на голове твою корону.

Услышав это, Минтака оказалась в водовороте чувств, который увлекал ее то в одну сторону, то в другую, и кружил, пока все не закружилось у нее перед глазами. Она в ужасе слушала, как они беспристрастно обсуждали убийство ее отца, братьев и фараона Тамоса, однако оказалась не готова к тому, что они сказали о Нефере.

– Это ненадолго, – сказал Наг.

– Я позабочусь об этом, как только вернусь в Фивы. Все уже подготовлено.

Минтака прижала руки к губам, чтобы не закричать. Они собирались убить Нефера, так же хладнокровно, как и всех других. Ее сердце, казалось, сжалось в груди, и она почувствовала свою беспомощность. Она была пленницей и без друзей. Она попыталась придумать какой-нибудь способ послать предупреждение Неферу, потому что лишь в этот миг поняла всю силу своей любви к нему: она бы сделала все, что было в ее власти, только бы спасти его.

– Жаль, что лев не сделал за тебя эту работу, – сказал Трок, – а только поцарапал его немного.

– Зверь хорошо подготовил почву. Нужен лишь маленький толчок – и я устрою Неферу похороны еще более роскошные, чем его отцу.

– Ты всегда был щедрым, – захохотал Трок пьяно.

– Сейчас мы говорим об отродье Тамоса, но давай поговорим и о том, что осталось от потомства Апепи, – вкрадчиво предложил Наг.

– Маленькая принцесса должна была сгореть со всеми остальными, разве мы не договаривались об этом?

– Я передумал. – Голос Трока стал мрачным. Минтака услышала, как он опять наполнил чашу вином.

– Опасно оставлять несжатым любую поросль от семени Апепи, – предупредил Наг. – Минтака легко может стать номинальной главой царства на годы вперед и быть объединяющей фигурой для бунтов и восстаний. Избавься от нее, брат, и поскорее.

– Почему ты не сделал того же с девчонками Тамоса? Почему они все еще живы? – защищаясь, упрекнул Трок.

– Я женился на них, – напомнил Наг, – и Гесерет уже влюблена в меня до безумия. Она сделает все, о чем я ни попрошу. У нас одни надежды и цели. Она желает увидеть похороны ее брата Нефера не меньше, чем я. И жаждет, чтобы мне достались корона и царский скипетр.

– Едва Минтака почувствует мою медовую пчелу в своем маленьком розовом цветке лотоса, она станет такой же, – заявил Трок.

Минтака покрылась гусиной кожей. Ее снова бросило в водоворот чувств. Ее так потрясла картина, нарисованная хвастливым Троком, что она чуть не пропустила следующее замечание Нага.

– Значит, она держит тебя за яйца, брат, – проговорил Наг, но без удивления. – На мой вкус, она слишком смела и непокорна, но мне угодно, чтобы ты насладился ею. Будь осторожен с ней, Трок, в ней есть необузданность. Возможно, укрощать ее придется гораздо дольше, чем ты думаешь.

– Я женюсь на ней немедленно и очень быстро обрюхачу ее, – уверил его Трок. – С ребенком в животе она станет более послушной. Много лет она разжигала в моих чреслах огонь, который не погасить ничем, кроме ее сладкого молодого сока.

– Тебе следует больше пользоваться головой и меньше зубцом, брат, – смирившись, проговорил Наг.

– Будем надеяться, что мы не пожалеем об этой своей страсти. – Минтака услышала скрип палубы под ногами Нага, когда тот встал.

– Итак, пусть боги любят и защищают тебя, брат. – Наг уходил.

– Нас обоих ждут серьезные дела. Завтра нам следует расстаться, но давай встретимся, как уже решили, в Мемфисе к исходу разлива Нила.