Чародей

В течение семи дней перед выездом на Красную Дорогу пять воинов проводили испытания, чтобы отобрать преследователей. В желающих оспорить честь принять участие недостатка не было. Любого человека, который сорвал бы косу в головы царя, могло ожидать бессмертие. Хилто пообещал, что, дабы увековечить его подвиг, в храме его бога или богини будет установлена на возвышении резная стела высотой в пять локтей. Он получил бы тысячу тэлей золота – довольно для покупки отличного имения, когда они наконец вернутся на родину. Кроме того, он получил бы в качестве трофея все оружие и снаряжение новичка, которого победит.

Пять воинов провели окончательный выбор путем отсева и объявили об этом с каменной платформы в центре площади.

– Они взяли десять лучших и самых опытных людей из всех находящихся здесь и позволили им выбрать колесницы и лошадей. Вас ожидает большая опасность и впереди, и позади, – предупредил Таита молодых людей и вновь огласил перечень.

– Возьмите вот этого, Даймиоса. Он – начальник над командирами колесниц. Он знает, как выжать все возможное из пары лошадей.

– Все будет зависеть от старта, – сказал Нефер. – И это решит только сам Красный Бог.

За семь ночей до испытания Минтака не пустила Нефера на свое ложе.

– Моя любовь ослабляет вашу решимость и иссушает силу. Но мне будет недоставать вас в сто раз больше, чем вам меня, – сказала она, когда они вместе заплетали длинную гриву Круса.

В день перед полной луной Гора Таита приказал им всем отдыхать. Дов и Крус спокойно паслись вместе на поле ниже источника. Мерикара собрала корзинку инжира, апельсинов и просяных лепешек, и вместе с Мереном уселись близ истока ручья, глядя на лошадей на зеленой траве под ними. Когда простая пища была съедена, Мерикара опустилась на колени позади Нефера и заплела его волосы в косу, доходившую до середины спины.

– Она такая толстая и блестящая, – проговорила она и спрятала в ней лицо. – И так хорошо пахнет. Не дайте никому забрать ее у вас, принесите вашу косу мне.

– Как вы вознаградите меня, если я сделаю это? – Он повернул голову и улыбнулся.

– Вы получите такую награду, о какой никогда не мечтали. – И она покраснела.

– Мечтал, – уверил он ее пылко, – и мечтаю об этом каждую ночь.

Утром Таита пришел разбудить Нефера. Фараон спал, одной рукой закрывая лицо. Когда Таита дотронулся до него, он сел, потянулся и зевнул. Толстая коса, заплетенная Минтакой, свисала вдоль его спины. Он посмотрел на Таиту, и его взгляд прояснился и в нем появилась сосредоточенность, когда он вспомнил, что его ожидает в этот день.

Пока Нефер пил из чаши кислое молоко и ел горсть инжира, Таита подошел к окну и посмотрел поверх крыш на рощу молодых пальм, посаженных над колодцами. Он увидел, что их самые верхние листья раскачивает легкий ветер. Вся Галлала молилась о безветренном дне, а этот ветер нес с собой угрозу неудачи. Теперь Неферу следовало больше чем когда-либо полагаться на большой боевой лук, чтобы противостоять ему.

Таита ничего не сказал Неферу о своих предчувствиях. Вместо этого он повернулся и бросил взгляд на улицу. Солнце еще не встало, но казалось, что половина населения Галлалы устремилась за городские ворота.

– Они стремятся занять лучшие места вдоль пути и наблюдать за гонкой так долго, как только возможно, – сказал он Неферу.

Никому кроме участников и судей не разрешалось ехать по нему. Все остальные должны идти за преследователями пешком. Некоторые полагали, что удастся посмотреть на метание копья и борьбу, а затем перейти через холмы, чтобы сблизи посмотреть на сражение на мечах. Менее легкие на ногу поднимались на вершину Орлиной Горы, чтобы посмотреть, как испытуемые пересекут ущелье под ними, и затем бежать обратно, чтобы увидеть завершение.

Несмотря на великий исход из города, многие сотни людей хотели увидеть начало и столпились на площади. Другие сидели на стенах и балконах высоко над ней. Даже в этот ранний утренний час атмосфера была праздничная, царило общее лихорадочное возбуждение. Некоторые из сидевших на стенах принесли с собой завтрак и теперь перекусывали, а объедки сыпались на тех, кто сидел ниже. Другие выкрикивали свои ставки Аартле и его писцам. Аартла предлагал равные деньги за то, что Нефер и Мерен пересекут ущелье, два к одному за то, что они не пройдут испытание сражением на мечах, и четыре к одному, что они беспрепятственно закончат гонку.

Когда солнце поднялось над стенами города, на площадь одна за другой въехали десять колесниц преследователей. Зазвенели гонги, загремели барабаны, загрохотали систрумы, женщины завизжали и стали бросать цветы, дети запрыгали вокруг них, но колесничие были мрачны и сосредоточенны, выстраиваясь в линию вдоль стартовой черты.

Последовало напряженное ожидание, затем со стороны коновязей послышались приветствия, они становились все громче и приближались. Затем под гром криков «Бак-хер!» колесница новичков со снятыми щитами въехала между изъеденными ветром колоннами входа на площадь.