Чародей

– Нужно вернуться туда, где стоит флот, к Даббе. На кораблях есть хирург, – пришла она к единственно правильному заключению, и Нефер кивнул. Минтака пустила лошадей шагом, и колесница покинула рощу и въехала на высоту, снова направляясь на юг.

– До Даббы три часа пути, а то и больше, – сказала Минтака.

– Меньше, если ехать поперек излучины реки, – ответил он. – Можно сократить путь по меньшей мере на четыре лиги.

Минтака заколебалась и посмотрела на восток, в сторону дикой пустыни, куда он убеждал ее направиться.

– Я могу там заблудиться, – проговорила она со страхом.

– Я буду показывать дорогу, – ответил он, уверенный в себе, потому что Таита научил его путешествовать в пустыне.

– Это – наш лучший шанс. – Она повернула упряжку влево, отметив голубоватый сланцевый пригорок в той стороне, куда указал Нефер.

Когда они были сильны и здоровы, им обоим чрезвычайно нравилось ехать в колеснице по неровной земле, и они пружинили на подъемах и спусках молодыми ногами. Но сейчас, даже при том, что Минтака вела лошадей шагом или рысью, столкновение с каждым камнем или выступом, толчок от каждой ямы передавались через твердые колеса, в истерзанном теле Нефера. Он морщился и обливался потом, но пытался скрыть свою боль. И все же с течением времени его раны воспалились, и боль стала невыносимой.

Он громко застонал при особенно сильном толчке и внезапно потерял сознание.

Минтака немедленно остановила лошадей и попробовала привести его в чувство. Она намочила в воде комок льняной ваты и выжала несколько капель в просвет между его губами. Затем протерла бледное, потное лицо Нефера. Но когда она попыталась повторно перевязать раны, то обнаружила, что глубокая рана в бедре вновь кровоточит. Она попыталась остановить кровь, но добилась только того, что кровь стала течь медленнее.

– С тобой все будет хорошо, мой дорогой, – сказала она ему с уверенностью, которой не чувствовала. Она нежно обняла его, поцеловала в запыленную, покрытую засохшей кровью голову, в темя, и снова взяла поводья.

Час спустя она отдала Неферу и лошадям последнюю воду и не пила сама. Затем встала вытянувшись в струнку на переднем щите колесницы и принялась оглядывать холмы из гравия и сланца, колеблющиеся и дрожащие в жарком мареве. Она поняла, что заблудилась. «Я проехала слишком далеко на восток?» – задавалась она вопросом, глядя на солнце и пробуя вычислить его угол. У ее ног шевелился и стонал Нефер, и она посмотрела вниз с храбрым выражением на лице и улыбнулась.

– Мы не поедем дальше, сердце мое. Со следующего гребня мы должны увидеть реку.

Она поправила овчину под его головой, встала, взяла поводья и постаралась успокоиться. Внезапно она поняла, как устала: каждая мышца в ее теле болела, глаза воспалились и были красные от яркого солнца и пыли. Она с усилием тронула упряжку с места.

Скоро появились признаки утомления лошадей. Они прекратили потеть, и их спины покрыл белый иней высохшей соли. Она попробовала пустить их рысью, но животные не могли бежать, поэтому она спустилась, взяла жеребца под уздцы и повела упряжку. Теперь и она пошатывалась, но наконец наткнулась на следы колесницы на песчаном дне долины и повеселела.

– Они ведут на запад, – прошептала она губами, которые начинали раздуваться и трескаться. – Они приведут нас назад к реке. – Она пошла дальше по следам колес, но через некоторое время остановилась в замешательстве, поскольку обнаружила перед собой собственные следы. Ей потребовалось время, чтобы понять, что она, должно быть, шла по кругу по своей колее.

В конце концов ее охватило отчаяние. Она опустилась на колени, беспомощная и потерянная, и прошептала Неферу, по-прежнему лежавшему без сознания:

– Прости, мой дорогой. Я подвела тебя. – Минтака сдвинула спутанные волосы с его лица, посмотрела на вершину низкого холма на востоке и заморгала. Она потрясла головой, чтобы лучше видеть, посмотрела вдаль, чтобы дать отдохнуть своим воспаленным глазам, и снова поглядела туда. Она почувствовала, как ее настроение снова улучшается, но все-таки не могла быть уверена, что увиденное не иллюзия, а действительность.

На гребне холмов над ними, на фоне неба, опершись о длинный посох, стояла худощавая фигура. Серебристые волосы сияли подобно облаку, и легкий жаркий ветер из пустыни хлопал набедренником по тонким как у цапли ногам. Человек глядел на них.

– О, Хатор и все богини, этого не может быть, – прошептала она.

Нефер открыл глаза.

– Таита – рядом, – пробормотал он. – Я чувствую, что он близко.

– Да. Таита – здесь. – Ее голос был еле слышен, и она схватилась за горло от потрясения.

– Но как он узнал, где нас найти?

– Он узнал. Таита знает как, – ответил Нефер, закрыл глаза и снова потерял сознание.

Старик уже шагал к ним вниз по неровному склону, и Минтака с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла ему навстречу. Ее усталость стремительно убывала, и она замахала руками и закричала ему приветственные слова, почти обезумев от радости.