Чародей

— Какая вышла из угла твоей комнаты? Но вы забыли. — Она снова рассмеялась. — Тогда вы были в доспехах. А я голая. Теперь я пришла выполнить одно ваше желание, только полностью одетая. Вы верите в Верховного Бога?

Вопрос застал меня врасплох.

— Ну как же, к-конечно, — пролепетал я, заикаясь, точно маленький мальчик, которым в действительности и являлся, хотя притворялся взрослым мужчиной.

— А я верю и не верю. — Она улыбнулась, а потом залилась смехом. Он звучал как музыка, но впоследствии мне никогда не хотелось услышать его снова, как хотелось услышать смех Дизири. Тогда-то я и понял, что в ней нет ничего человеческого, и на такую мысль меня навел именно смех. — Я не верю и верю. — Она склонила голову набок, точно птица.

Я снова поклонился:

— Разумеется, миледи. Мы можем мыслить лишь о существах, созданных Им. Мы знаем только Его творения и ничего другого узнать не можем, покуда не узнаем Его. Когда мы думаем о Нем таким образом, мы обнаруживаем, что не в состоянии верить. Он похож на Свои творения не более, чем столяр похож на стол.

— Мудрые слова, — кивнула она. — Когда я вижу, какие дела творятся в мире, я понимаю, что Верховного Бога нет. И все же этот дьявольский юмор! Вы узнали меня?

— Нет, миледи.

— Бедняжка. Сними я свою корону и платье, вы бы сразу меня узнали. К слову о столах.

Она прошла к дальнему концу стола, на котором стоял мой кувшин с элем. На овальном лице женщины не отражалось ни тени страха, но я почувствовал, что она не хочет приближаться к Оргу.

— Предположим, я бы лежала здесь обнаженная.

Узкая белая ладонь погладила деревянную столешницу.

— Вас собирались принести в жертву Гренгарму.

— Да, и вы спасли меня. Вы надеялись обладать мной?

Я помотал головой.

— Там, на алтаре, или на какой-нибудь чудесной полянке. Тогда я была не в настроении. Я думала, он сожрет нас.

Я сказал, что не виню ее, а Орг все шептал мне на ухо о тайных происках и свернутых шеях. В дверях появился Гильф и замер на месте, настороженно наблюдая за нами.

— Я знаю ваше имя, сэр Эйбел. И еще много чего. Например, что вы убили короля Гиллинга…

Очевидно, у меня отвисла челюсть от удивления.

— Вы не убивали? Или вы потрясены моей проницательностью?

— Я не убивал.

— Молодец. Я бы тоже так утверждала на вашем месте. Короли высоко себя ценят. Вы вспомнили мое имя?

Я помотал головой.

— Ах, вот она — вот она! — слава. Допустим, я бы сказала, что наш король, мой брат, ценит свою кровь превыше крови простого народа. Тогда бы вы узнали меня?

— Я порылся в памяти, миледи, но ничего там не нашел.

— Очень жаль. Так-так… С чего бы нам начать? — Она сняла с головы корону и со смехом положила на стул. — Видите, зачем у корон такие острые зубцы? Чтобы никто не уселся на них и не погнул золото.

— Миледи…

Она рассмеялась:

— Я, знаете ли, не миледи. Я принцесса. Разве я не сказала вам? Король Арнтор — мой брат. Не таращьтесь на меня так. Я принцесса Моркана, единственная принцесса в нашем королевстве, и, похоже, единственная, которая в нем останется, ибо наша королева отказывается раздвигать ноги. — Моркана встряхнула волосами, наполнив воздух ароматом мускуса. — Вы снимете с меня платье? Оно слишком тесное.

— Ваше высочество, я люблю королеву. Не супругу короля Арнтора. И не королеву Идн, правительницу Йотунленда. А другую.

Моркана снова рассмеялась:

— Королев развелось нынче как собак нерезаных.

— Нет, ваше высочество, и она не такая, как остальные.

— Потому что вы ее любите. Разве вас не интересует мое нижнее белье? Я могла бы поклясться, что почувствовала ваш интерес.

Не зная, что ответить, я промолчал.

— Если вы не желаете, чтобы я показала вам, я вам скажу. Белье у меня невидимое — паутина, надетая на тело много лет назад. Однако оно хорошо сохранилось — во всяком случае, я надеюсь, хотя, когда вещи невидимы, трудно судить.

— Я начинаю забывать о приличиях. Мои слуги спят…

— Кроме этих двух. — Моркана рассмеялась.

— Да, ваше высочество. Все остальные спят, но я могу найти бокал хорошего вина, коли вам угодно. Какое-нибудь печенье и сушеные фрукты.

— Глоточек вашего эля. Вы позволите?

Я подал Моркане кувшин, принесенный мне Хальвердом; она единым духом осушила его и отставила в сторону.

— Теперь вы выполнили свой долг как хозяин Редхолла. Мы говорили о моем нижнем белье, не так ли? — Она рассмеялась, потом рыгнула и снова рассмеялась, как прежде. — Не желаете взглянуть, что поддерживает мои груди?

Я помотал головой.

— Жесткие кружевные вставки. Они держат их, как великан на карте держит мир на своих плечах. — Моркана ненадолго умолкла, подхватив ладонями предметы, о которых шла речь. — Нет, они больше. Полушария. Мне нравится такое определение. Полушария слоновой кости, гладкие, твердые, увенчанные рубинами. Королевские державы отлиты из золота, но мои мне нравятся больше. И вам понравятся.

— Нет, ваше высочество.