Чародей

– Чтобы сразиться с Кулили для тебя. Не так давно Баки хотела забрать меня в Эльфрис, чтобы я сразился с Гарсегом. Я не стану делать ни первого, ни второго, покуда не закончу свои дела здесь.

– Вы говорите, здесь пройдут годы, господин, но разница не такая большая, как вы думаете.

– Я приду, когда буду готов. И тогда сражусь с Кулили, как обещал. Если я останусь в живых, возможно, я поведу, а возможно, и не поведу вас на Гарсега, – я ничего не обещаю. А теперь положи монету на место.

Пока я говорил, Ури постепенно растаяла в воздухе и исчезла.

– Только между нами тремя, – сказал Мани, – и пока она не вернулась подсматривать и подслушивать, – вы действительно полагаете, что можете справиться с Гарсегом?

Я пожал плечами:

– Я убил Гренгарма.

– А он убил вас, дорогой хозяин.

Я невольно улыбнулся:

– Вот видишь, ты знаешь больше меня, Мани.

– Я даже не знаю, кто такая Кулили.

– И сегодня от меня не узнаешь. А ты знаешь, кто такой Гарсег?

Мани принял самодовольный вид, присущий только котам:

– Дракон.

– Кто тебе сказал?

– Вы, дорогой хозяин. Я спросил, можете ли вы справиться с Гарсегом, а вы ответили, что убили Гренгарма. Гренгарм был драконом – Тауг рассказывал мне про ваше сражение с ним. Следовательно, Гарсег – другой дракон. Все проще простого. Вы также знаете, кто напал на короля Гиллинга, верно?

Я помотал головой.

– Конечно знаете. Я слышал, что вы говорили лорду Тиази. Вы знаете, только не можете доказать.

– Я не хочу ничего доказывать, – сказал я и повернулся к Вилу. – Мани хотел поговорить со мной последним, а обе девушки уже воспользовались случаем. О чем ты хочешь поговорить?

– Я хочу попросить вас о помощи, сэр. Вот и все. Только позвольте мне сначала заверить вас, что ничего из услышанного мной здесь не пойдет дальше. Вряд ли вам понравится, коли я стану трепать языком, и потому я не стану.

Я поблагодарил Вила.

– Господин Тауг разговаривал со мной, сэр. Он говорит, что я принадлежу ему, но получу свободу, как только мы достигнем южных земель. Это правда, сэр Эйбел? Похоже, он не шутил.

– Насколько мне известно, да. О нашей стране я знаю не больше твоего хозяина. Возможно, даже меньше.

– Я слепой, сэр Эйбел. Вы спрашиваете, почему я сражался с ними. Почему все мы сражались? Я никогда не прощу великанам того, что они со мной сделали. Никогда в жизни. Я хотел бы простить, но не могу.

– В прошлом я мечтал вернуться сюда с войском и изгнать ангридов, – сказал я. – Сомневаюсь, что я сделаю это когда-нибудь.

– В общем, вопрос в том, сэр Эйбел… – Он поискал ощупью мою руку, и я протянул ее ему. – Вопрос в том, как я буду зарабатывать на хлеб там, на юге? Я знаю ремесло фокусника и все еще не утратил ловкости рук. Вы заметили, как я подменял монетки?

– Нет. Я внимательно наблюдал за тобой, но ничего не заметил.

– Только я больше не смогу кормиться своим ремеслом. Если, положим, я прихвачу золотую монету и дам деру… – Он горько рассмеялся. – Как по-вашему, я далеко убегу?

– Ты говорил, что можешь спрятаться, – промурлыкал Мани. – Я сам иногда так поступаю.

– У тебя есть глаза. Человек, который ничего не видит, не может укрыться от посторонних взглядов. Попытайся я спрятаться сейчас, ты бы помер со смеху. – На лице Вила, постоянно обращенном ко мне, появилось сосредоточенное выражение. – Теперь у меня новый хозяин, сэр Эйбел. Только он хочет стать фермером, как его отец. А такие люди с трудом сводят концы с концами. Вот почему я ушел. Зачем им слепой раб?

– Остается надеяться, что они слишком добры, чтобы выгнать его, – сказал я.

– Ну вот, я подумал попросить хозяина продать меня, покуда мы здесь. – Вил глубоко вздохнул. – Остальные достались сэру Свону, и он собирается продать их, мне кажется. Роуда, Гифу и Алку. Он назначит низкую цену и на торгах постарается ее поднять, сколько получится. Женщины стоят дешево, но за Роуда можно немного выручить. Только есть еще девочка и ее мать, сэр Эйбел.

– Этела и леди Линнет? По-моему, тебе не стоит тревожиться, что Тауг продаст их.

– У господина Логи, сэр Эйбел, каждому мужчине полагалась одна женщина. Ну, вы понимаете: Гифа жила с Роудом, Алка со Скифом. А я, значит, с Линнет – во всяком случае, так предполагалось. Только она не хотела, сэр Эйбел. Совсем не хотела. Наверно, мне не следует говорить… Иногда мы занимались этим – ну, вы понимаете. Только редко, и у меня всегда оставался неприятный осадок. Но я старался присматривать за девочкой. Вы не поверите ни единому моему слову, я знаю, – и я не виню вас.

– Это зависит от того, что ты имеешь в виду, Правдивый Вил.

Устав сидеть на скамеечке для ног, не позволявшей расположиться со всем удобством, я взобрался на кресло, рядом с которым она стояла.

– Я пальцем до нее не дотрагивался и никому не позволял. Вы меня понимаете? Когда она повзрослела, все стало хуже. Ведь есть и такие, кто готов пользовать хоть свинью. Наверно, вы думаете, я шучу.

– Нет.