Чародей

– Поднеси чашу к ее губам. Скажи: «Выпей, Баки». – Я направил руку Тауга, и Баки осушила чашу.

Тауг открыл глаза:

– Я сделал это! Сделал! Баки, сядь!

Дрожа, она села. Ее медно-красная кожа теперь не отливала металлом, и в улыбке читалось новое, вполне человеческое чувство.

– Благодарю вас! О, благодарю вас!

Она изъявляла признательность и выражала свое почтение, пока Тауг не тронул ее за плечо и не велел встать.

– Жаль, Гильф не видел этого, – сказал я. – Но он все слышал, и, возможно, этого достаточно.

Поднявшись на ноги, я подошел к большому отверстию в полу, в которое Бимир просовывал голову.

– Эй, Гильф! Давай сюда.

Огромное черное существо взметнулось вверх в мощном прыжке, заставив шарахнуться и пронзительно заржать мулов и лошадей, и своей тяжестью сотрясло все строение, приземлившись на пол сеновала. Потом оно быстро сократилось в размерах и превратилось в крупного коричневого пса с белым пятном на груди.

Я почесал его за ухом и снова сел. Гильф улегся рядом, положив массивную голову мне на колено.

– Мне нужно объяснить кое-какие вещи, – сказал я. – В особенности – объяснить Баки, почему я не мог помочь ей, хотя она столько сделала для меня. Я не люблю объяснять и потому намерен заставить вас самих сделать это насколько возможно.

– Мне непонятно, как Гильф проделывает такие штуки, господин, – тихо промолвила Баки.

– Думаю, Гильф сам не понимает. Правда, Гильф?

Гильф кивнул, почти незаметно.

– Он не понимает, поэтому насчет него объясню я. Но ты понимаешь многое из того, чего не понимают другие, Баки. Ты должна объяснить сейчас.

– Мне надо рассказать про Сетра, господин?

– И не только.

Я подождал, когда она заговорит, но Баки молчала.

– Кто все эти люди, о которых вы говорите? Сетр, Кулили и еще один? – спросил Тауг.

– Кажется, мы не упомянули Гренгарма, – сказал я, – но его тоже вполне можно включить в данный перечень.

– Я отрекаюсь от него, господин.

Я пожал плечами:

– Знаю, но он мертв, так что это не имеет значения. Кто сотворил тебя?

– Кулили.

– Кулили сотворила ее?! – воскликнул Тауг.

Я взглянул на Баки, и она кивнула.

– Ну, этого я совсем не понимаю.

– И Мани тоже сотворила его прежняя хозяйка. Во всяком случае, я так думаю. Не хочешь рассказать нам об этом, Мани?

– Я бы рассказал, кабы мог, – заявил Мани, – но не могу. Я помню себя котенком, лакающим молоко из блюдечка, но вряд ли это поможет.

– Ты тогда умел говорить?

После продолжительной паузы Мани наконец ответил:

– Конечно умел.

Я кивнул:

– Существуют так называемые первосущности – духи, похожие на призраков, хотя они никогда не обладали телесной оболочкой и не умирали. Ты можешь их видеть?

– Разумеется.

В моем уме раздался голос Облака: Я тоже, Всадник. Люди, которые недавно ушли отсюда, возвращаются с факелами. Вас это интересует?

Нет.

Вслух я сказал:

– Кулили есть коллективное сознание первосущностей, почти не сознающих свое индивидуальное существование. Тебе это кажется странным, Тауг?

– Я даже не понимаю, что это значит.

– Ладно, не важно. Ты тоже коллективное сознание, и потому тебе лучше не задумываться об этом. Кулили являлась тысячами первосущностей одновременно, но у нее не было друзей. Чтобы не скучать в одиночестве, она сотворила эльфов, создав тела из растительных и животных организмов и заключив в них духов природы, чтобы они обрели способность говорить и мыслить. Эльфы – долгожители.

Тауг неохотно кивнул.

– Они живут гораздо дольше людей. Но зато мы бессмертны, пусть и живем недолго. Наши души не умирают. У эльфов не так. У них вместе с телами умирают и души. – Я повернулся к Баки: – Ты поэтому встала на путь ереси?

– Нет, – ответила она.

– Тогда почему? Ты должна объяснить мне. Я не понимаю.

Баки набрала воздуха в грудь, но тут Тауг сказал:

– Я по-прежнему не понимаю насчет Гильфа, а хотелось бы.

– Поймешь. Наверное, ты знаешь, что всего существует семь миров. Этот – четвертый.

– Митгартр, – кивнул Тауг.

– Верно. Баки, начни с сотворения миров.

– Вы действительно считаете нужным?… Хорошо. Они сотворены Верховным Богом. Сначала Он создал слуг для Себя, как позже сделала Кулили. Потом Он сотворил для них отдельный мир – в награду за все, что они для Него сделали. В нем существовало зло. Не знаю почему.

– Новый мир должен был отличаться от Него. Верховный Бог совершенен, и все, от него отличное, должно иметь изъяны. Продолжай.

– Слугам Верховного Бога это не понравилось, и потому они собрали все зло, какое только сумели, и отослали в мир, который Он сотворил ниже. Сейчас мы называем второй мир Клеосом, Миром благой вести, поскольку он поистине прекрасен. А под ним находится Скай.

– Где вы и были? – спросил меня Тауг. – По вашим описаниям, в нем нет ничего плохого. Послушать вас, так он просто чудесен.

– Я же говорил про Великанов зимы и древней ночи.