Чародей и Дурак (Книга Слов - 3)

Хват постарался принять покаянный вид. Они прошли по высокой галерее, спустились на один пролет вниз и оказались в мраморном коридоре, в торце которого виднелись двойные двери. Хват, который ради такого случая переоделся в свое лучшее платье, оправил камзол и проглотил комок в горле. Гамил хотел уже постучать, но Хват удержал его.

- Еще вопрос, приятель, до того как мы войдем.

- Ну, что еще? - весьма настороженно отозвался Гамил.

- Все эти дворцовые диковины - урны, статуи и прочее, - они ведь настоящие?

- Разумеется. Все это собиралось здесь веками. Этим вещам нет цены. Рорнские церковные сокровища уступают только силбурским.

- Гм-м. Весьма любопытно. Ладно, стучите.

Гамил, испепелив его взглядом, еле слышно постучал в дверь.

- Войдите! - послышался приглушенный голос.

Они вступили в великолепный золотой чертог. В высокие цветные окна лился свет, и ковры на мраморном полу были пальца в два толщиной.

- Ваше преосвященство, вот тот юноша, о котором я с вами говорил. Я обещал, что вы уделите ему три минуты вашего времени.

Хват вышел вперед. Он, как и все в Рорне, знал архиепископа в лицо тот не пропускал ни одного торжественного шествия. Тавалиск, облаченный в желтые и кремовые шелка, шуршал, что твой король.

- Право же, это странно, Гамил. Вы помешали мне доесть моих леммингов.

- Виноват, ваше преосвященство. Если вы предпочитаете, я...

Архиепископ махнул унизанной кольцами рукой:

- Нет, нет. Я поговорю с мальчиком теперь же. Как бишь тебя звать? Сват?

- Хват.

- Отлично. Можешь идти, Гамил.

- Но, ваше преосвященство...

- Ступай. Я уверен, что юный Сват хочет поговорить со мной наедине. Тавалиск благосклонно улыбался мальчугану.

Гамил сдавил Хвату плечо и шепнул ему на ухо:

- Одно слово о Ларне - и язык долой.

- Да понял я, - процедил Хват сквозь зубы.

Гамил стиснул плечо напоследок и неохотно вышел. Архиепископ поманил Хвата к себе.

- Иди сюда, юный Брат. Как ты относишься к леммингам?

- Никогда о них не слыхал. А зовут меня Хват.

- Хочешь попробовать? - Архиепископ показал ему маленького, с белку, зверька, насаженного на вертел. - Мне привезли их из-за Северного Кряжа.

- Благодарю вас, не надо. Хотя на вид они очень соблазнительны, ваше преосвященство.

- Ну что ж, мне больше останется, - вздохнул архиепископ и откусил кусочек мяса. - А пока я ем, расскажи-ка мне, как ты убедил моего секретаря устроить эту встречу. Я не припомню, чтобы Гамил когда-либо раньше водил мне уличных мальчишек. Ты, наверное, что-то знаешь о нем?

А толстяк-то не так глуп, как кажется. Хват, чтобы придумать ответ, притворился, будто разглядывает комнату. Все, что здесь блестело, золотом определенно не было. Хват улыбнулся, обретя уверенность. Первоначальный план следовало изменить.

- Если я что-то и знаю, ваше преосвященство, то все равно вам этого не скажу.

Архиепископ, справившись с леммингом, взял серебряный кубок.

- Скажешь, мальчик, еще как скажешь. Мои заплечных дел мастера не имеют себе равных. Говори быстро: что ты знаешь о Гамиле?

- Не могу, ваше преосвященство. Если я дал кому слово, все - могила.

Идя во дворец, Хват намеревался взять архиепископа на пушку. Он знал, где находится тайная сокровищница Тавалиска, и собирался сказать: если, мол, вы, ваше преосвященство, не оставите рыцаря в покое, известный вам дом сгорит еще до наступления ночи. Там, мол, рядом стоит мой сообщник с факелом в руке - и если я через час не появлюсь, все запылает.

Хвата не слишком устраивал такой план, но ничего лучшего он придумать не успел. Притом Скорый всегда говорил: "Если ничего другого не остается, ври почем зря - авось поможет". Однако теперь все оборачивается по-другому. Теперь, может, врать и не придется.

- Да понимаешь ли ты, что я сейчас прикажу тебя пытать?

- А вы разве не понимаете, что хороший вымогатель должен уметь держать язык за зубами? - Хват, не церемонясь, подошел к архиепископскому столу и стал перебирать стоящие на нем вещицы: золоченые шкатулки, кубки, украшенные драгоценностями подсвечники и курильницы. Выбрав особенно изящную золотую фигурку - Пречистую Матерь Борка, по всей видимости, - он поднес ее к свету и сказал: - Недурно для подделки.

Четыре вертела с леммингами полетели на пол, и архиепископ издал тихий шипящий звук. Дрожащими пальцами он схватился за большой рубиновый перстень на левой руке. Хват знал толк в рубинах: этот был слишком ярок и красен, чтобы сойти за настоящий.

- И перстень ваш тоже недурен. Никто не скажет, что он фальшивый, для этого надо знать, что ищешь. Взять хоть меня - я нипочем бы не догадался, что это подделки, если бы не видел собственными глазами настоящие. - Архиепископу явно не хватало слов, поэтому Хват продолжил: Мы оба с вами знаем, где находятся настоящие сокровища Рорнской епархии. Отнюдь не в этом дворце, а в одном уютном домике близ Шелковичной улицы. Там этого добра до потолка навалено.