Чародей и Дурак (Книга Слов - 3)

Сойдя, он оказался в углу низкого подвала. Мебель здесь состояла из перевернутых пивных бочонков и трехногих табуреток. Булыжный пол был влажен, а обшитые деревом стены поросли плесенью. Немногочисленные посетители имели зловещий вид. Хват сразу увидел Таула - тот говорил с высоким темноволосым человеком. Беседа, похоже, протекала довольно мирно, поэтому Хват уселся у стойки и решил подождать.

- Да, - с тихой горечью сказал Гравия. - В битве участвовал батальон рыцарей. Тирен сопровождал Кедрака в Брен.

Таул облизнул пересохшие губы.

- И в бойне они тоже принимали участие?

- А почему, по-твоему, я здесь?

Значит, принимали. Таул, прислонившись к стене, смотрел на своего старого друга Гравию. Он почти не изменился с тех пор, как они расстались, - его темные волосы не утратили блеска, и на красивом твердом лице не прибавилось морщин.

Скоро семь лет, как они не виделись. В Вальдисе тогда стояла теплая весна. Мир был полон надежд, а Таул с Гравией - радужных мечтаний. Летом они собирались встретиться и вместе отправиться на Дальний Юг, чтобы заняться поисками святых реликвий или примкнуть к иному благородному делу. Эти мечты так и не осуществились. Поездка Таула домой изменила все. Увидев сгоревший дом, он позабыл обо всех своих обещаниях.

И вот этот человек, этот рыцарь, которого Таул уважал как равного и любил как друга, сидит здесь и говорит, что покинул орден.

Таул провел рядом с Гравией три года и хорошо его знал. Из всех рыцарей, получивших второе кольцо в ту роковую весну, Гравия был самым преданным делу. Увидев его здесь, в этой жалкой таверне, всеми правдами и неправдами стремящегося попасть в Лейсс, Таул был глубоко, до сердечной боли, потрясен.

Кольца на правой руке Гравии были завязаны, как и у самого Таула.

- И ты не намерен возвращаться? - спросил Таул.

- Нет, - с горькой улыбкой ответил тот. - Пока Тирен стоит у власти, я не считаю себя рыцарем. Я был в Халькусе, когда Кайлок избивал беззащитных женщин и детей, а Тирен даже пальцем не шевельнул, чтобы ему помешать.

Таул заглянул в темно-карие глаза Гравии.

- Не могу поверить, чтобы Тирен поступил так.

- Последние шесть лет ты провел, засунув голову в песок. И не знаешь, на что он способен.

Услышав это, Таул припомнил другие, сходные слова. "Тирен - дурной человек, Таул", - сказал ему Хват в ту ночь, когда их всполошила пущенная из мрака стрела. Таул проглотил вставший в горле комок. Нет, это неправда. Не может этого быть. Сердясь на себя за то, что мог хоть на миг усомниться в Тирене Таул крикнул:

- Тирен всегда был мне другом.

- Другом, говоришь? - хрипло выдохнул Гравия. - Никогда он не был тебе другом.

- Он привез меня в Вальдис, не взял с меня платы за учение. Он спас мне жизнь.

- И ты все еще ничего не знаешь, после стольких-то лет? - покачал головой Гравия. Воздух между ними сделался вдруг чистым и готовым разрядиться, словно перед грозой. - Никто тебе так и не сказал?

- О чем? - подался вперед Таул.

- Да о том, что Тирен продал твои услуги тому, кто подороже заплатил. - И Гравия, словно желая смягчить свои слова, положил руку Таулу на плечо.

Таул стряхнул ее.

- О чем ты говоришь?

- Да о том, что Тирен отправил тебя к Бевлину потому лишь, что тот хорошо ему заплатил. Бевлин уже много месяцев просил Тирена прислать ему рыцаря и допроситься не мог, пока не предложил за это золото. - Гравия вздохнул. Вся сила словно ушла из его большого, крепко сбитого тела, оставив только усталость и разочарование. - Тирен никогда не верил в правоту мудреца, да и в тебя не верил. Золото - вот единственное, что двигало им и движет.

- Ты лжешь.

- Нет, Таул. В ту весну, когда мы расстались, Тирен послал меня к Бевлину за платой, и я привез в Вальдис пятьсот золотых.

Таул закрыл глаза. Слова Гравии ранили сердце как кинжалы. Все, что было ему дорого, оказалось обманом. Все эти семь лет, когда боль от потери родных мучила его, единственным утешением ему служила мысль, что Тирен в него поверил. Но вера оказалась ни при чем - была просто грязная сделка: один купил его, а другой продал.

- Нет, только не это. - Боль в груди была невыносима. Таул вцепился пальцами в стол. - О Боже, только не это! - Слова вырвались из стиснутого горла хриплым шепотом. Все его прошлое теперь осквернено. За все, что он делал после смерти сестер, уплачено золотом. Он чувствовал себя грязным, поруганным. Уронив голову на стол, Таул тщетно пытался унять дрожь в плечах.

- Эй ты, оставь его в покое! - раздался вдруг знакомый голос. - Ступай со своим враньем в другое место.

Таул поднял голову - Хват тянул Гравию за руку.

- Перестань, Хват.

- Прости меня, Таул, - сказал, вставая, Гравия. - Борк свидетель, я не хотел причинить тебе боль.

- Пожалуй, Хват прав, Гравия, - тяжело сглотнув, ответил Таул. - Лучше тебе уйти.

- Но...

- Ты все знал и не сказал мне. А ведь мы с тобой были как братья.

Таул тут же пожалел о своих словах. Боль исказила лицо Гравии. То, что произошло семь лет назад, овеяло их духом тления, словно проклятие из могилы. Оба они были тогда молоды, и оба смотрели на Тирена как на бога.

- Гравия, я...