Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Флюменбаум, пухлый коротышка с лучезарной улыбкой, находится на расстоянии нескольких часов езды, в федеральном суде Хартфорда (Коннектикут). По правилам суда он, проходя утром через систему безопасности, сдал мобильный телефон. Получив телефон обратно, он видит срочные сообщения из Нью-Йорка.

Он звонит Марку Мэдоффу, который к тому времени вернулся в свою квартиру-лофт в Нижнем Манхэттене, и узнает о состоявшемся ранее невероятном разговоре Эндрю и Марка с отцом. Флюменбаум обещает встретиться с ними этим же вечером в своем манхэттенском офисе, в элегантном небоскребе к северу от концертного зала Radio City.

В мороси зимних сумерек сияют рождественские огни. Водитель Марка останавливает машину перед входом в здание. Эндрю уже дожидается его на тротуаре, и они входят вместе. Водитель ждет, но проходит полтора часа и Марк по телефону приказывает ему ехать в офис, где уже началась вечеринка.

В кабинете Флюменбаума Марк с Эндрю повторяют рассказ о недавнем потрясении, дополняя его некоторыми пояснениями. В фирме Мэдоффа управлением инвестициями занимается небольшой офис на отдельном этаже, говорят они. Занимается, как им всегда казалось, очень успешно – они в курсе, что отец работал со многими крупными хедж-фондами и даже отказывал богатым потенциальным клиентам, – но все это отец держал в строжайшей тайне, в буквальном смысле за семью замками. Десятки родственников доверили Берни управление своими накоплениями, доверительными фондами и пенсионными счетами. Марк и Эндрю доподлинно знают, что покупка и продажа инвестиций его частных клиентов не проводились через отдел трейдинга: отец всегда говорил, что использует для этого «европейских контрагентов». У него офис в Лондоне, где он регулярно бывает, так что все выглядело вполне правдоподобно.

Теперь-то все выглядит неправдоподобно. Их отец, на которого они всю жизнь смотрели снизу вверх, в один миг довел их до разорения. Он вовсе не финансовый гений и не столп Уолл-стрит, каким они его всегда считали. Он жулик, мошенник, аферист-виртуоз невероятного масштаба. Как они могли так обманываться в своем отце?

Вся эта лирика интересует сейчас Мартина Флюменбаума в последнюю очередь. Мэдофф ясно дал понять сыновьям, что еще целую неделю намерен продолжать преступные деяния, выплачивая своим родственникам, сотрудникам и друзьям деньги, которые обвинители вскоре назовут доходами, полученными нечестным путем. И значит, его грандиозная афера продолжается. У сыновей Мэдоффа нет выбора, внушает Флюменбаум своим новым клиентам. Об этом разговоре – об этом признании – они обязаны незамедлительно сообщить федеральным властям.

Флюменбаум знаком с людьми на самом верху манхэттенского отделения генеральной прокуратуры и нью-йоркского отделения Комиссии по ценным бумагам и биржам. Он делает несколько звонков. Дозвонившись до своего человека в Комиссии, он в общих чертах излагает события этого дня и заявляет о финансовой пирамиде, потери от которой, по оценке самого Берни, могут достигать 50 млрд долларов.

На том конце провода молчат. Затем следует вопрос: речь действительно идет о миллиардах? Не о миллионах? Все верно?

Да, все верно – о миллиардах.

И машина следствия, скрежеща, приходит в движение. ФБР созывает группу по финансовым преступлениям. А Комиссия открывает досье с ярлыком «Мэдофф Бернард Л.» – и не впервые.