Чародейка

– Ниобенэй находится слишком далеко отсюда, чтобы убегать туда от мужчин, которые не имеют никаких прав на тебя, – заметила Оза, произнося слова невнятно, как это обычно бывает с теми, кто не слышит собственную речь.

– Я направляюсь в Ниобенэй не для того, чтобы скрыться от кого-либо, а по делам, – возразила Садира, наконец-то поняв, что вопросы задаются ей с определенной целью. – Почему вас так интересует цель моей поездки в Ниобенэй?

– Мы обязаны знать все о грузе, который везем…

– Но Лорели не является грузом, – с упреком произнес Милон. Он дружески улыбнулся Садире. – Оза имеет в виду, что мы заинтересованы в твоем благополучии. Ниобенэй совсем не похож на Тир. Одинокая женщина всегда подвергается там большой опасности. Мы думаем, что тебе следовало бы в Ниобенэе остановиться вместе с нами на стоянке, принадлежащей Торговому клану «Бешап».

По тому, как Оза нахмурилась, Садира поняла, что за этим предложением стоит нечто большее, чем простое проявление внимания. Кроме того, ей стало ясно, что между старшиной и его помощницей особые отношения.

– Спасибо за заботу, но она мне не понадобится, – поблагодарила Садира.

– Я и так буду в безопасности. Но старшина выглядел обескураженным.

– У тебя есть знакомые в Ниобенэе? – продолжил он расспросы.

– Я сама смогу позаботиться о себе, – ответила колдунья, поднося кружку к губам и отворачиваясь в надежде избежать дальнейших вопросов.

Милон подождал, пока она не опорожнит свою кружку, затем продолжал:

– Тебе действительно следует взять меня в проводники.– Он забрал у Садиры кружку, вызвав этим недовольство Озы, и снова наполнил ее.

– Еще раз благодарю тебя за заботу, но мой ответ будет «нет», – поспешно проговорила Садира, предостерегающе поднимая руку.

– «Нет» чему – моему предложению быть твоим проводником в Ниобенэе или еще одной кружке броя? – укоризненно спросил Милон.

– И тому и другому, – ответила Садира. – Я уже достаточно выпила. К тому же я пришла сюда не ради выпивки. Я услышала один звук… трель, раздавшуюся откуда-то из пустыни.

– Это голодный лирр, – сказала Оза. – Я видела пару их вечером.

– Тем не менее стоит посмотреть, – приказал Милон.

– Уши-то есть у часовых, а не у меня…

– Делай то, что тебе сказано, – настойчиво повторил Милон.

– Слушаюсь, начальник! – недовольно произнесла Оза, доставая из-под одежды кинжал с изогнутым костяным лезвием. Она сердито посмотрела на Садиру, затем повернулась к Милону: – Уж трех-то жен тебе должно быть достаточно. – С этими словами она нехотя направилась к стене.

– У тебя три жены? – удивленно спросила Садира, наблюдая за тем, как Оза перелезает через стену. Казалось, смуглая кожа Милона потемнела.

– Две из них остались в Ниобенэе, – объяснил он.

– А что с третьей? – спросила Садира, глядя вслед Озе.

– На что только не пойдет старшина каравана, чтобы сохранить такого отличного помощника, как Оза, – с тоской в голосе произнес Милон.

Когда Оза исчезла в темноте, Садира вновь вернулась к волновавшей ее теме:

– Я совсем не шутила, когда сказала тебе о том непонятном свисте. Никак не могу вспомнить, где я слышала его раньше… И я уверена, что он не имеет никакого отношения к лиррам, – пояснила колдунья.

– Может быть, это грабители, – задумчиво проговорил Милон. – Если так, то они очень пожалеют, что выбрали именно наш караван. Оза, может быть, и не самая привлекательная из моих жен, но она, без сомнения, самый лучший боец из тех, кто находится на службе у Торгового клана «Бешап».

Садира еще крепче сжала набалдашник трости.

– Ты полагаешь, что кто-то может напасть на нас? – спросила она с тревогой в голосе.

– Такое уже случалось много раз. Пустыня кишит эльфами и другими грабителями, – ответил Милон, беспечно пожимая плечами.

Видя, что старшина и не собирается прекращать веселье, Садира поинтересовалась:

– Разве ты не станешь готовиться к отражению нападения?

– Нет. Вожатым музыка просто необходима, так как она снимает напряжение и позволяет им расслабиться и забыть о трудностях и опасностях, подстерегающих их. Кроме того, если мы будем каждый раз прекращать танцы, когда кто-то услышит какой-нибудь странный звук, донесшийся из пустыни, среди моих людей воцарится грусть и печаль, а это не пойдет нам на пользу.– Он повернулся в сторону танцующих, покачивая головой в такт музыке. – Вернемся теперь к твоей поездке в Ниобенэй, – произнес он, не отрывая глаз от кружащихся в лихом танце фигур. – Я бы хотел, чтобы ты пересмотрела свое решение и осталась с нами. Если кто-либо из людей царя-колдуна случайно увидит, как ты танцуешь, тебе никогда не позволят покинуть город.

Садиру так и подмывало принять его предложение, так как в любом городе было трудно найти более безопасное место, чем территория, принадлежащая Торговому клану. Тем не менее она не хотела, чтобы за ней наблюдали, пусть это даже будут глаза друзей. Никто не должен был знать о цели ее путешествия.

– Я пробуду в городе очень недолго, – твердо ответила колдунья. – К тому же мои знакомые будут заботиться обо мне все это время.